На задворках Великой империи. Книга первая: Плевелы - Пикуль Валентин

Алиса в этот день была необычайно мила. Чистые тонкие руки ее двигались над убранством стола – плавные и воздушные. Она кокетливо посматривала то на супруга, то на интересного молодого гостя.

– Я слышал, – говорил Иконников, – что вы, ваше сиятельство, намерены начать постройку в губернии элеватора.

– Хотелось бы, – помялся Сергей Яковлевич. – Зерно гниет в каких-то сараях… Элеватор поможет разрешить в губернии проблему весенних голодовок. Хотя бы отчасти!

– Если позволите, – предложил Иконников, – я согласен участвовать в этом благом деле. Деньгами, конечно.

– Буду только рад, – оживился Мышецкий. – Вся беда в том, что я не нахожу поддержки общественности. И потому ощущаю настоятельную необходимость обратиться к лучшей части российской интеллигенции…

Иконников быстро подхватил:

– Знаете, князь, у меня есть связи с Власием Дорошевичем… Для тех начинаний, которые вы предприняли, нужны средства, и пусть литераторы помогут в этом! Да и Сто­лыпин…

– Петр Аркадьевич?

– Нет, князь, я имею в виду братца его – Александра Столыпина, он все крутится вокруг «Нового времени»… Можно потрясти и Яшку Рубинштейна – большой проныра!

– Я мыслю несколько иначе, – сознательно отгородился от этих имен Мышецкий. – Пусть писатели (именно писатели) издадут в фонд помощи голодающим литературно-художественный сборник. У каждого литератора всегда найдется в ящике стола вещица, которую он не удосужился пристроить. Пусть он ею и пожертвует!

– Пожалуй, – согласился Иконников. – Я уже ясно вижу этот сборник. На титуле скромно оттиснуть: «В помощь голодающим Уренской губернии». А название – краткое, объемное…

– Например – «Пустошь», – размечтался Сергей Яковлевич. – Это как раз отвечает сейчас моим замыслам… Немного беллетристики, разжиженной стихами. Кое-что из новостей в искусстве.

– Я могу написать о Баттистини, – сказал Иконников.

– А у меня, – обрадовался Мышецкий, – имеется статейка о винной монополии. Я думаю, что доля статистики, набранной хотя бы в петите, не помешает?

Подали жаркое и запотелый графин с водою (вино в доме Мышецких к столу не подавалось). Алиса переняла поднос от горничной.

– Однако, – заметил Иконников, – мы забыли о хозяйке…

Протягивая гостю тарелку, женщина задержала свой взгляд на нем и вдруг наивно проговорилась:

– Какой приятный загар у господина Иконникова… Верно, Serge?

– Угу, – ответил Мышецкий, занятый едою.

– Таково уж итальянское солнце, мадам. Почти всю зиму я провел между Ниццей и Миланом…

– О, тогда вы должны знать Ивонну Бурже? – напомнил Сергей Яковлевич. – С кем она сейчас?

Он сказал это и заметил, что Алиса насторожилась.

– Конечно же! – отозвался Иконников. – Ивонна Бурже в Европе – все равно что Конкордия Ивановна Монахтина в нашем Уренске… Кто же ее не знает? Сейчас она, кажется, попала в лапы бакинскому Манташеву. Он уже купил ей два бесшумных электрических автомобиля – иначе не пускают на Елисейские Поля. Меня Ивонна заинтересовала как бесподобная куртизанка. Но секретарь ее потребовал только за один разговор с нею пять тысяч франков!

– И вы… согласились? – почти с ужасом спросила Алиса.

– Безусловно, мадам, – ответил Иконников. – Такое диво, как Ивонна Бурже, выпадает один раз на все столетие. Чтобы продлить удовольствие, я даже купил для нее кольцо с жемчужиной, но Ивонна сказала, что я не знаток жемчуга.

– А как поживает Рауль Гинцбург? – спросил Мышецкий.

– О, этот еврей по-прежнему яро пропагандирует русскую музыку. Сам пишет оперы – наиглупейшие, но зато в них встречаются такие слова: «изба», «лакей», «квас», «барыня»… Очень желает залучить к себе Федю Шаляпина! В царстве рулетки Гинцбурга иначе и не зовут, как «русским бароном»…

– А вы не пробовали играть?

– Нет, князь. Я не признаю никаких азартных игр…

Мышецкий вспомнил, как обчистили, благодаря ему, великого князя Алексея Александровича, и весело рассмеялся.

– О чем ты, Serge? – спросила Алиса.

– Просто я вспомнил креветок в ресторане «Резерв», – приврал он тут же. – А вы помните, Геннадий Лукич?

– Ну как же! – охотно откликнулся Иконников. – Кстати, их высочества отныне там не обедают. Знаете (в сторону Алисы), там эдакие малюсенькие не то лангусты, не то омары… Но удивительно вкусные!

– Да-да, – поддакнул Сергей Яковлевич.

– Так вот, мадам (снова к Алисе). Наш августейший заинтересовался способом их приготовления. Ему показали большой чан, в котором клокотало что-то невыразимо противное…