Казанова - Миллер Эндрю

— С ней до сих пор можно забавляться, — произнес Гудар, выглянув из-за плеча Казановы. — Как обычно и за твердую цену. Без всяких церемоний. Если вы, Сейнгальт, интересуетесь…

Что за существа были эти куртизанки! Женщины, славившиеся своей вызывающей порочностью. На ней и только на ней основывалась их репутация. Ими восхищались, но в женах и дочерях те же качества не вызывали у мужчин ничего, кроме сурового осуждения. Он покачал головой. Скольких он знал, знаменитых и безвестных, обедал с ними, наслаждался их кокетством и ловкими приемами, овладевал ими в парках, в отдельных кабинетах ресторанов, в каретах и с годами все чаще замечал у многих из них фальшивую улыбку и не желал себя обманывать. На мгновение он подумал об отце Китти. Она была еще очень молода, и блеск ее нарядов привлекал к ней постоянное, весьма двусмысленное внимание. Тревожило ли ее это? Хватало ли у нее ума отчаиваться? Отчего он вдруг так расчувствовался? Сентименты хороши в молодости, а ему незачем принимать судьбы куртизанок близко к сердцу.

Когда девушка доела хлеб и банкнота растворилась в кислотах ее желудка, раут подошел к концу. Гости, словно призраки на закате, столпились у выхода и принялись окликать свои кареты.

— Куда они спешат? — спросил Казанова, пробираясь вместе с Гударом и Жарбой мимо стоявших вплотную экипажей и чуть не задевая спицы их колес. — И кстати, куда спешим мы сами? Нас еще где-то ждут?

— Мы сейчас поедем к Малингану! — воскликнул Гудар. Он опередил Казанову с Жарбой и протиснулся к экипажу, энергично орудуя локтями в толпе. — На скромный ужин. И долго у него не останемся.

глава 14

Там их, во всяком случае, угостили вином. Малинган наполнил бокал шевалье, а когда тот осушил его, налил снова. Он держался с Казановой дружески, чуть ли не запанибрата, словно они некогда обошли вдвоем весь земной шар. Познакомил его с двумя миловидными дамами из Льежа и их мужьями. Они поговорили о Льеже, но быстро исчерпали эту тему. После разговор зашел об Англии, и собеседники посмеялись над манерами англичан. Они выпили еще вина. Женщины играли со своими бриллиантами и веерами. О Сейнгальте эти дамы ничего не слышали, но о Казанове, конечно, было известно даже в Льеже.

Гостей позвали к столу. Сервировка была не слишком пышной — чуть-чуть хрусталя да немного серебра, очевидно, заемные, поскольку жил Малинган лишь на армейскую пенсию и карточные выигрыши и с трудом сводил концы с концами. На стол подали большую супницу, и старшая дочь Малингана, Эмили, девочка простоватая и пресная, будто книга псалмов, разлила по тарелкам рыбный суп. Казанова страдал от жажды и выпил больше вина, чем позволял себе в гостях. Ему казалось, что на дворе не поздняя осень, а жаркий июль и он сидит на площади в Венеции и стакан за стаканом пьет «гарбо». Он улыбался всем, даже Гудару. Если человек ничего не ждет от жизни, она способна приятно удивить, мелькнуло у него в голове. Казанова заговорил с одной из молодых жен и успел, пока их бокалы не опустели, провести по ее кисти кончиками пальцев. Когда они расправятся с мясом, он планировал перейти к более активным действиям. Почему бы не потискать ей ноги под столом? Молодые жены созданы для удовольствий и готовы к ним в любую минуту. С ними можно вести себя решительно, как-никак им незачем сохранять добродетель. А их мужья с облегчением вздохнут от этих знаков внимания и спокойно выпьют, поиграют в карты и сами позабавятся с любовницами. Или даже просто поспят. Диву даешься, сколько молодых людей спустя всего полгода после свадьбы вечерами дремлют у каминов, а потом тайком забираются в кровать, опасаясь разбудить жен, и считают свое поведение галантным.

Шевалье описал ей несколько японских эротических книг, поведав об их содержании с максимальным тактом и изяществом. Когда-то их показал ему один господин из Ватомандри. Однако молодая дама слушала его невнимательно и вскоре перебила, вынув рыбную косточку из щербины между передними зубами.

— Нам нужно найти еще одно место за столом, мсье, — сказала она.

— Почему, мадам?

— К Малингану новая гостья, — пояснила дама. — Вы ее знаете?

Когда ужин завершился, все встали, мужчины расстегнули верхние пуговицы бриджей, а слуги расставили столики для карт. Малинган шепнул на ухо шевалье:

— Поверьте, я понятия не имел, что Шарпийон явится ко мне сегодня вечером. Я ее не звал. Надеюсь, что вы не сомневаетесь?