Алое и зеленое - Мердок Айрис

— Ничего острого, чем мы могли бы поранить друг друга. Если б вы только знали, Кристофер, как я боюсь, что вы сделаете мне больно.

— Милли! Как будто это возможно. Я вас боготворю.

Ее неожиданный вопль пронзил его до глубины души, как сладостный укол, перешедший в теплое ощущение своей власти. Он еще помнил, что должен был сказать ей что-то совсем другое, всеми доступными ему способами внушить ей сейчас, в последнюю минуту, что она совершенно свободна. Предложить ей свою помощь и ее свободу. Но он был переполнен радостью и деспотизмом, и ситуация уже развивалась по инерции.

— Вы правда думаете, что Франсис не будет возражать?

— Нет, нет, — сказал Кристофер. — Когда она выйдет замуж, когда у нее будет свой муж и свой дом, она примет это спокойно. — Он вспомнил потерянный призрак, который видел утром в саду. Но то был призрак, а этот солнечный сад, не таивший никаких загадок, — действительность.

— Интересно, мужчины почему-то всегда так думают о женщинах. Ну что ж, будем надеяться, что мысль о Франсис вас не остановит. Мне-то, с тем, что осталось от моего сердца, необходимо думать, что вы безумно в меня влюблены…

— Я в вас безумно влюблен, Милли.

— Вытрите, пожалуйста, сиденье!

Он вытер доску качелей носовым платком, и она села, вонзив каблук в траву.

— Вы знаете, Кристофер, я ведь любила Артура. Многие не верили, но это правда.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Для меня хорошо относиться к людям и значит быть в них влюбленной. Артур в молодости был красавец. Да он в каком-то смысле и сейчас молодой. А я старая.

— Вы прекрасно знаете, что вы не старая, Милли.

— Нет, старая. И поступаю по-стариковски — решаю больше ничего не ждать. Кристофер…

— Да?

— Мне нужен будет второй автомобиль. Нам нужен будет второй автомобиль.

— Нам… да, конечно, все что хотите, дорогая. Но придется держать шофера. Я не смогу…

— Шофер нам не понадобится. Мы используем моих молодых людей; За мной будет ходить по пятам целый взвод молодых людей. Таких, как Эндрю. Он отлично разбирается в машинах. Вы как, согласны?

— Если вы станете моей женой, я согласен на все.

— Ну посмотрим. Обручальное кольцо вы мне подарите?

— А как же! Но еще некоторое время мы должны хранить…

— До чего же пылкий, нетерпеливый поклонник! Придется мне носить кольцо под перчаткой. Нет, вы пока подождите его покупать — вдруг раздумаете.

— Милли, я куплю вам кольцо сегодня же…

— Нет-нет, и не думайте. Мне нужно немножко времени. Мне нужно устроить себе маленькие каникулы…

— Надеюсь, родная, вы не собираетесь напоследок повеселиться?

— Повеселиться? Господи, выдумали тоже. С кем это я могла бы напоследок повеселиться? Нет, не раскачивайте меня, я сама.

Она стала тихонько раскачиваться взад-вперед. Пальто она расстегнула, под ним обнаружилась плотно облегающая белая блузка с высоким воротником и бесчисленными оборочками на груди. Ее ноги энергично сгибались и распрямлялись, мелькала полная икра в сером чулке и кружево нижней юбки. Веревки со стоном терлись о дерево, и древесная пыль сыпалась на красные бархатные эполеты. Милли раскачалась сильнее. Что-то плотное и блестящее, выпав из ее кармана, плюхнулось в траву, к ногам Кристофера. Это был револьвер. Кристофер поднял его и увидел, что он заряжен.

Милли дала качелям замедлить ход и соскочила с них в вихре юбок, ухватившись за плечо Кристофера. Другой рукой она решительно отняла у него револьвер. Кристофер, неожиданно почувствовав тяжесть ее тела, сделал движение ее обнять, но она быстро отошла и стала по другую сторону качелей.

Кто-то показался возле дома, направляясь к стеклянной двери зимнего сада. Это был Барнабас Драмм. Он увидел их, приостановился, неопределенно махнул рукой и вошел в дом.

Кристоферу сразу стало не по себе.

— Он, наверно, ищет Хильду. Он не знает, что она переехала. Вы уверены, что он ничего не слышал и не видел?

— Конечно, нет. Он только что вошел.

— Я ему не доверяю. Он злой человек и, по-моему, шпионит за вами.

— Вздор, он просто славная сторожевая собака. Пойдемте в комнаты, хорошо? Кажется, опять начинается дождь.

Они вышли из-под дерева под первыми каплями дождя. Солнце еще слабо освещало макушки цветущих вишен, белеющие на фоне свинцового неба. Кристофер остановился. Для полноты своего счастья ему оставалось сказать еще одно слово, пойти еще на один риск. И сейчас риск, казалось, был невелик. Он хотел сказать: «Вам нет нужды выходить за меня замуж. Я все сделаю, что нужно, но, если не хотите, можете и не идти за меня».