Райский сад - Хемингуэй Эрнест

– Да, – сказал он и глубоко вдохнул. – Я тоже чувствую.

Она выпила еще, улыбнулась, и вокруг смешливых глаз появились смешливые морщинки. С холодной минеральной водой крепкое бренди бодрило.

– За героев, – сказал он.

– Неплохо быть героем. Мы ни на кого не похожи. Нам ни к чему называть друг друга «дорогой», или «моя дорогая», или «моя любовь», или еще как-то в этом роде, лишь бы подчеркнуть наши отношения. «Дорогой», «любимый», «ненаглядный» – ужасно пошло. Будем звать друг друга просто по имени. Ты меня понимаешь? Зачем нам кому-то подражать?

– Ты очень смышленая девочка.

– Нет, правда, Дэви, – сказала она. – Ну почему мы должны быть занудами? Почему бы нам не развлекаться и не путешествовать теперь, когда мы получаем от этого такое удовольствие? Можем делать все, что захотим. Будь ты европейцем, по закону мои деньги принадлежали бы тебе тоже. Но они и так твои.

– Ну их к черту.

– Ладно. Ну их к черту. Но мы их прокутим, и это будет прекрасно. Писать ты можешь и потом. По крайней мере мы успеем повеселиться до того, как у меня родится ребенок. Пока что я даже не знаю, когда он у меня будет. Ну вот, мне уже и скучно, и тоскливо от этих разговоров. Разве нельзя просто развлекаться и поменьше говорить?

– А если я начну писать? Стоит только тебе заскучать, и ты сразу захочешь чего-нибудь еще.

– Ну и пиши себе, глупый. Ты и не говорил, что не будешь писать. Кто сказал, что ты не должен работать? Ну кто?

И все же что-то похожее у нее вырвалось. Он не мог точно вспомнить когда, потому что мысли его забегали вперед: «Хочешь писать? На здоровье, а я найду чем себя развлечь. Ведь не бросать же мне тебя из-за этого?»

– Ну и куда же мы отправимся теперь? Скоро здесь станет людно.

– Куда захочешь. Ты согласен, Дэвид?

– И надолго?

– На сколько захотим. Шесть месяцев. Девять. Год.

– Будь по-твоему, – сказал он.

– Правда?

– Конечно.

– Какой ты славный. Если бы я уже не любила тебя, то теперь непременно полюбила бы за гениальные решения.

– Их легко принимать, когда не знаешь, к чему это приведет.

Он допил напиток героев, который теперь уже не казался ему таким хорошим, и заказал еще бутылку холодной минеральной воды, чтобы приготовить напиток покрепче, без льда.

– Налей и мне. Покрепче, как себе. Закажем обед и начнем кутить.

Глава третья

Ночью в темноте, лежа в постели, пока они еще не заснули, она сказала:

– Пожалуйста, пойми, Дэвид. Нам вовсе не обязательно грешить.

– Я понимаю.

– Мне и так хорошо, и я всегда буду твоей послушной девочкой. Не унывай. Сам знаешь. Я такая, как тебе хочется, но иногда я хочу быть другой, и пусть нам обоим будет хорошо. Можешь не отвечать. Я болтаю просто так, чтобы убаюкать тебя, потому что ты мой добрый, любимый муж и брат. Я люблю тебя, и, когда мы отправимся в Африку, я стану еще и твоей африканской подружкой.

– Мы собираемся в Африку?

– А разве нет? Ты что, забыл? О чем же мы тогда весь день говорили? Конечно, можно поехать еще куда-нибудь. Но мне казалось, мы говорили об Африке.

– Почему же ты прямо не сказала?

– Не хотела на тебя давить. Я же говорила, куда ты захочешь. Я поеду куда угодно. Но я думала, тебе самому туда хочется.

– Сейчас не время для Африки. Там сезон дождей, а потом трава поднимется чересчур высоко и настанут холода.

– А мы спрячемся в постели, согреемся и будем слушать, как стучит по железной крыше дождь.

– Все равно рано. Дороги размыты, никуда не поедешь, сядем сиднем, точно посреди болота, а трава там такая высокая, что ничего не увидишь.

– Куда же тогда ехать?

– Можно поехать в Испанию, но ферия в Севилье закончилась, впрочем, как и Праздник святого Исидора в Мадриде, и ехать туда теперь нет смысла. На баскском побережье тоже пока нечего делать. Там холодно и дожди. В Испании сейчас повсюду дожди.

– Неужели там не найдется теплого уголка, где мы смогли бы плавать, как здесь?

– В Испании ты не сможешь плавать, как здесь. Тебя арестуют.

– Какая скука! Тогда подождем с Испанией, я хочу загореть побольше.

– Зачем тебе быть такой темной?

– Не знаю. Почему тебе иногда чего-то хочется? Сейчас больше всего на свете мне не хватает загара. Конечно, из того, чего у меня еще нет. Разве тебе не хочется, чтобы я стала совсем черной?

– Ну, еще как!

– Ты думал я не смогу так загореть?

– Нет, ведь ты же блондинка.

– А я смогла. У меня кожа такого же цвета, как у львиц, а они бывают очень темными. Но я хочу загореть вся и скоро добьюсь своего, а ты станешь смуглее индейца, и тогда мы будем совсем не похожи на других. Теперь понимаешь, почему это так важно?