Под сетью - Мердок Айрис

— Ничего подобного! Какие-то смутные идеи она могла у меня почерпнуть, но до такого я бы никогда не додумался.

— Так зачем же вы участвовали в пантомиме, если считали, что все это никуда не годится?

— Правильно, этого не следовало делать. Но мне не хотелось обижать ее. К тому же у нее как будто что-то получалось.

— Да, — сказал я. — У Анны есть творческая жилка.

— Она у обоих у вас есть — и у вас, и у Анны, — сказал Хьюго.

— Почему вы сказали это таким тоном? — спросил я.

— Просто пришло в голову. А вот я ничего в жизни не создал.

— Почему вы ликвидировали театр?

— Я его не ликвидировал. Это Анна. Она вдруг решила, что все это ни к чему, и уехала!

— Бедный Хьюго! И тогда вы отдали его ННСП?

— Да, им очень нужно было помещение, я и подумал, почему не отдать.

Мне стало жаль его. Я представил себе, как он стоит в театре, совсем один, а той, что была душой этого дома, больше нет.

— Я не знал, что у вас есть политические убеждения, — сказал я. Наверно, они родились уже после того, как мы перестали встречаться.

— В сущности, никаких политических убеждений у меня нет. Просто идеи Лефти кажутся мне честными. — В устах Хьюго это была очень высокая похвала.

— Вы с ним работаете?

— Боже упаси! Этого я не умею. Я просто даю ему деньги, вот и все.

— Завод ваш, надо полагать, по-прежнему процветает? Я случайно узнал, что парижский муниципалитет тоже в числе ваших клиентов.

— Завод? Я его продал, разве вы не знали?

— Не знал. А почему?

— Да как вам сказать, не верю я в частное предпринимательство. По-видимому, не верю. Вообще я плохо разбираюсь в этих вещах. А если сомневаешься в своем деле, то лучше бросить, вы со мной согласны? Кроме того, пока у меня был завод, я поневоле наживал деньги, а я этого не хочу. Я хочу путешествовать налегке. Иначе никогда ничего не поймешь.

— Я всю жизнь путешествую налегке, — сказал я, — но мне это никогда не помогало что-нибудь понять. А как же кино? Или это совсем другое?

— Из кино я тоже ухожу. Сейчас создается одна новая англо-французская компания, «Баунти — Белфаундер» в нее вольется. Желаю им удачи.

— Понятно, — сказал я, глубоко взволнованный, и добавил: — Но вы все равно останетесь богатым человеком, Хьюго.

— Очевидно, так. Не хочется об этом думать. Как-нибудь да разделаюсь с этими деньгами. Большую сумму дам Лефти. Вам тоже могу дать, если хотите.

— Странный вы человек, Хьюго. Откуда это внезапное стремление обнищать?

— Оно не внезапное. Раньше я просто трусил, да и руки не доходили. Я бы и сейчас, наверно, ни на что не решился, если бы не запутал свою жизнь до такой степени, что даже сам не могу это не замечать.

Я подумал об Анне.

— Вы очень измучились?

— Да, конечно. Чуть с ума не сошел. Но это не оправдывает моего безобразного поведения. Кстати, простите меня, ради бога, что я бросил трубку в тот день, когда звонил на Уэлбек-стрит. Я так удивился, услышав ваш голос, и мне стало ужасно стыдно.

Этого я не понял.

— Почему вам стало стыдно?

— Ну, знаете, я много чего натворил и еще собирался натворить. Вы обо мне слишком хорошего мнения, Джейк. Вы фантазер!

— Ш-ш! — прошипел я, и мы оба умолкли.

В коридоре послышались шаги. Я с ужасом вспомнил, где нахожусь. Тихие шаги приближались. Возможно, нас услышали, когда мы, увлекшись разговором, повысили голос. Я придвинулся вплотную к кровати, чтобы меня нельзя было увидеть от двери. А может, нас и не услышали, просто это ночная сестра делает очередной обход. Шаги замерли возле двери Хьюго, квадрат окошка потемнел. Я вдавился лицом в красное одеяло и затаил дыхание. Мне вдруг подумалось: а что, если Хьюго выдаст меня ночной сестре? Минуту я верил, что он на это способен. Но Хьюго лежал как пласт, дышал глубоко и ровно. Через минуту-другую лицо в окошке исчезло, и шаги медленно протопали к следующей двери. Я перевел дух и поднял глаза на Хьюго, собираясь с мыслями.

Я чувствовал, что мне идет хорошая карта. Хьюго настроен общительно. Теперь надо только выбрать нужные слова, и он мне все расскажет.

Нарушив молчание, я прошептал еле слышно:

— Анна бросила петь.

Хьюго помолчал, потом сухо отозвался:

— Ну и бог с ней.

Видимо, я сделал неправильный ход. Я решил выбрать более прямую дорогу.

— Хьюго, почему вам стало стыдно, когда вы позвонили туда, а я подошел к телефону?