Тяжело в учении, легко в бою - Уэлш Ирвин

– У меня пропала собака.

– Какая жалость. Ну, сначала нужно заполнить заявление и указать кое-какие детали.

Он широко улыбается, доставая формуляр из одного из многочисленных ящиков шкафа.

– Это ни к чему. Я знаю, где собака. У моего соседа, – выпаливает она. – У повара. Он постоянно что-то готовит!

Полицейский тихонько посмеивается.

– Ну, повара все такие.

– Да нет же, – раздраженно замечает Кендра, – вы не понимаете, он – кореец!

Дежурный внимательно смотрит на нее.

– А какое отношение это имеет к вашей собаке?

– Повар – кореец! Эй, вы что?

Ее глаза становятся похожими на бильярдные шары. Полицейский смеется ей в лицо; капельки слюны попадают на Кендру, и она их вытирает. Коп с глуповатым видом смотрит на нее, словно пытается неловко извиниться, затем берет себя в руки и говорит напыщенно и официально:

– Мы не имеем права оскорблять корейцев, проживающих в нашем городе, из-за того, что у кого-то пропала собака.

– А надо бы! – говорит Кендра, бросая на стойку распечатанные тексты из Интернета. – Потому что всем известно, что в Корее едят собак и кошек!

– Мы не в Корее, мисс. Здесь корейцы этого не делают.

– С чего вы взяли, черт побери?

– У нас разные обычаи. Очевидно, они их уважают. Ну, например, люди в Индии не верят, что где-то едят коров. Индийцы приходят в ужас, услышав о том, как поступают с ними в США. Но они знают, что у нас разные культуры, и мирятся с этим. И корейцы тоже понимают, что в Америке им нельзя есть собак. По-моему, вполне разумно, вам не кажется?

– Нет, не кажется! Отношения между домашними любимцами или даже рабочим скотом и владельцем по своей природе отличаются от отношений между людьми и животными, которых выращивают, чтобы потом съесть! Разве вы не понимаете? – кричит Кендра, не веря, что полицейский пытается оправдать такой подход.

Он не собирается сдаваться.

– Сложный вопрос. Думаю, они считают, что на некоторых животных мы охотимся, с другими сражаемся, а третьих употребляем в пищу. Кроме того, домашних любимцев не едят даже в Корее.

– Вы ни черта не понимаете! – воет Кендра. – Я специально узнавала! – Она показывает на бумаги. – Мясо собак очень дорогое, и корейцы, которые живут в деревне, сами их выращивают и забивают. Или крадут. Я уверена, что повар убил Тото. Я просто уверена, мать вашу!

– А какой породы собака?

– Папильон.

– Понятно. Вы, пожалуйста, не обижайтесь, мисс, но из мяса папильона банкет не устроишь. Я не думаю, что из такой маленькой собачки можно приготовить хотя бы одну приличную порцию рагу, – улыбается коп.

– Я хочу, чтобы мне его вернули! Вы поможете найти собаку, в конце концов?

– Вижу, мисс, вы сильно расстроены. – Голос полицейского суровеет. – Может, сходите домой и проверите, не вернулся ли ваш проказник? А мы вам позвоним, если у нас появятся хорошие новости.

– Спасибо, – горько усмехается Кендра, – большое спасибо за помошь.

Оказавшись на ступеньках полицейского управления, она бесится от сознания своей беспомощности. Ничего не остается, как вернуться домой. Она тихонько крадется по лестнице и замирает, прислушиваясь, у двери повара. Ни звука. Кендра спускается вниз. В квартире такой бардак, что Кендра еще больше падает духом. В корзине огромная куча грязного белья, но Кендра не в том настроении, чтобы идти в подвал.

Она решает сходить в клинику к Стефани, ведь та скоро заканчивает работу. Стеф много знает о животных и их повадках. Может, она вычислит, что было на уме у Тото и куда он запропастился? Если только не побежал вверх по лестнице, чтобы оказаться в кастрюле у повара. Кендра направляется в офис на Кларк-стрит.

– Мисс Харбисон только что закончила консультацию, – сообщает немолодая секретарша.

Кендра входит в кабинет Стефани. Подруга курит у окна, пуская дым на улицу.

– Ох уж эти люди, – фыркает она, глядя на оживленное уличное движение, – никак поймут, что они не клиенты, а просто спонсоры. Мой клиент – Виктор.

– А кто это… Виктор?

– Нидерландский карликовый кролик с расстройством пищевого поведения. Меня так и подмывает сказать этой тупой суке, его хозяйке: «А вы давно смотрели на себя в зеркало? Вам не приходило в голову, что бедный Виктор всего-навсего подражает вам?» – раздраженно рявкает Стефани и тут как будто впервые замечает, что Кендра у нее в кабинете. – Ты чем-то расстроена, милая? Что случилось? – От беспокойства черты ее лица заостряются. – Слушай, ты зачем приехала?