Тяжело в учении, легко в бою - Уэлш Ирвин

Теперь пикап весело бежал по пустыне, и мотор гудел ровно. За рулем сидел Алехандро, а его младший брат Ноэ торчал рядом и молча разгадывал кроссворды.

Алехандро думал о переезде. Нет, не о Фениксе, хотя они прожили там больше трех лет. Феникс был домом только для Кармелиты; это она притащила их туда.

Не то чтобы Алехандро был в восторге от своего родного городишки. Старая рыбацкая деревня к югу от Гуаймас на Тихоокеанском побережье не захирела только потому, что ее превратили в транспортную развязку; более того, по меркам беднейшей части Соноры местечко стало процветать. Городишко находился недалеко от Пятнадцатого шоссе; а еще там останавливался следовавший по побережью поезд. Центр представлял собой нагромождение уродливых зданий-недомерков, построенных в семидесятых годах. Они неуклюже прилепились к старой деревне, выросшей вокруг небольшой бухты, где каждый год пришвартовывалось несколько коричневых от ржавчины суденышек.

Все жители там – просто идиоты, с холодной злобой подумал Алехандро. Эти придурки год за годом вылавливали рыбу, пока ее там вообще не осталось. Наверное, многие из них и не заметили, как из бедняков постепенно превратились в нищих. Они думали, рыба вернется. А когда начали голодать, переселились на север, а потом в Америку.

Туда и привезла их Кармелита.

В городе ловить нечего. По шоссе мчались роскошные автобусы с кондиционерами, набитые богатыми гринго; они пролетали мимо, направляясь к западному подножию Сьерра-Мадре и старинному Аламосу, известному прекрасной колониальной архитектурой в испанском стиле. А вот в его родной город туристы не приедут никогда.

Окончив школу, Алехандро устроился в автомастерскую. Он вкалывал в гараже и соседнем магазинчике. Ими владел богатый, злющий, глотающий слова мексиканец по имени Ордас; он пообещал парню, что сделает из него механика. Однако спустя полтора года Алехандро по-прежнему расставлял товары на полках в магазине, убирал в гараже и мыл машины, и еще ни разу не держал в руке гаечный ключ.

Как-то Алехандро напомнил Ордасу об уговоре. Ловкач-хозяин, косивший под городского, рассмеялся ему в лицо. Алехандро вскипел, и тогда мексиканец посерел от злобы и приказал ему собирать вещи и проваливать.

Теперь ничего не держало их там, разве что могила матери на старом кладбище у подножия холмов, нависавших над городом, да подонок-отец, сидевший в местной тюрьме в 150 километрах от дома.

Кармелита позвала братьев за собой, когда ее парень, работавший в Фениксе, нашел для нее место. Алехандро с отвращением вспоминал, как она послала богатой семье тщательно составленное резюме и улыбающуюся фотографию, и американцы решили ее нанять.

Она подыскала жилье для семьи и место садовника для Але-хандро, устроила Ноэ в местную школу. Теперь они все убирали за гринго. Ухаживали за его садом. Поливали его газоны. Присматривали за избалованными детьми. Накрывали ему на стол.

А она делала и еще кое-что, мерзкая шлюха…

Казалось, хозяева считали Алехандро невидимкой. Но стоило допустить промах, как они начинали метать в него недовольные взгляды. Хозяйка даже обвинила его в краже (потом обнаружилось, что она сама переложила исчезнувшую вещь в другое место). Короче, гринго вызвали копов, те грубо допрашивали его, а после никто не удосужился извиниться. Обычно американцы просто игнорировали Алехандро, когда он под горячим безжалостным солнцем поливал сад и ухаживал за деревьями, чтобы не дать пустыне вновь завладеть этой землей.

Есть у гринго уважение хоть к чему-нибудь? По телику они вечно болтают о том, что ценят тяжелый труд, но их бабы целыми днями сидят у бассейна. Они посылают детей в школу, в разные школы, а на каникулах – в путешествия, и сами все время проводят в самолетах, гостиницах, машинах. Так когда же они пашут?

Ни хера они не уважают, кроме бабла, рассудил Алехандро. Кроме бабла и пушек. Его второй после тачки покупкой стал револьвер «смит-вессон» тридцать восьмого калибра. С пушкой в кармане он почувствовал себя сильнее. Как будто револьвер придал ему вес. Алехандро сразу изменился: лицо, походка.

Его начали замечать. Может, то было не уважение, а страх, но его больше не считали невидимкой.

Алехандро ехал сквозь бурю на раздолбанном пикапе, злясь на сидящего рядом брата-подростка, который упорно разгадывал совершенно бесполезные кроссворды.

Ноэ – слабак, думал Алехандро. Превращается в гринго. Неужели станет гребаным убийцей вроде отца? Пожалуй, нет. Все-таки парень старался быть хорошим. Правда, когда Алехандро спросил мать, как она могла влюбиться в отца, она сказала то же самое: «Он был очень милым». Но Алехандро видел, как алкоголь разрушил и сгноил отцовские обаяние и любезность. Он и сам такой. Как-то напился, и когда один чувак в баре обозвал его, врезал придурку в морду, а потом ткнул бильярдным кием и попытался придушить. Алехандро еще раз взглянул на Ноэ. Не отец ли учил их избитой истине: первыми начинают бунтовать самые слабые.