Преступление - Уэлш Ирвин

— Он вообще не индеец. Он чокнутый ирландец, Я посудину свою в покер выиграл.

Леннокс и Тианна переглядываются, одновременно хмыкают. Уф, пронесло.

Они обедают тут же, в индейской деревне. Жареная зубатка очень хороша; хороши и мелкие твари, из тех, что, вроде креветок, питаются донной слизью. В Шотландии, в какой-нибудь забегаловке, пошли бы на ура с печеными бананами и сладким картофелем, на замену родным пирогам. Завершается обед мороженым, а Леннокс берет еще и двойной эспрессо: дорога долгая, надо взбодриться.

Тианна заметно повеселела. Рассказывает о Мобиле, который в штате Алабама. Утверждает, что это Новый Орлеан в миниатюре. Девочка увлеклась, южный выговор особенно заметен. Признается, что скучает по старой школе и подругам. Вскоре, однако, искра гаснет, Тианна мрачнеет, утыкается в «Идеальную невесту».

На развороте ослепительный жених обнимает за талию свою нареченную. Довольная физиономия вызывает в памяти Винса — и отчаянное желание продлить обязательную вспышку нежности без примесей; но в следующую секунду Тианна видит лицо, искаженное животной, какой-то щенячьей потугой, и спешит вернуть образ Винса нежного. Она постоянно жаловалась Винсу: больно, неприятно. — Однажды тебе станет приятно, солнышко, -— уверял Вине. — Просто для тебя, крошка, оно в новинку, тебе надо привыкнуть, привыкнуть быть женщиной». А после обнимал маму, а она смотрела на него снизу вверх сладким взглядом, и он улыбался нам обеим, будто больше ничего и не было.

— Смотри! — От размышлений Тианну отвлекает голос Рэя, Шотландца Бобби-Рэя, что это он чуть не в ухо кричит. Бобби-Рэй указывает на крупную белую цаплю. Их там, на болоте, вдоль шоссе, полно. Рэй останавливает машину, чтобы взглянуть на аллигаторов, которые, словно бревна, свалены прямо за изгородью, разделяющей дорогу и болото. Столько они даже с катера не видели. Эти тоже разнокалиберные, и тоже блаженствуют в иле, под мангровыми деревьями. Бобби-Рэй снимает солнечные очки, жмурится. Тианне ужасно хочется солнечные очки, но Бобби-Рэй и так уже и одежды ей накупил, и кормил ее — она не решается поднять тему очков.

Растительность, в предместьях Майами заметно поблекшая, теперь, когда они добрались до Большого Кипарисного заповедника, снова стала пышной, даже буйной.

— А здесь «Тарзана» снимали, — произносит девочка.

-  Да ну?

— Представь себе. Первого «Тарзана». Ну, там еще этот тип из Европы играл. Ему роль дали, потому что он умел петь йодлем.

— Джонни Вайсмюллер, что ли? — Леннокс удивлен. Они с Труди дома, в Эдинбурге, состоят в клубе любителей кино и друзей кинотеатра «Филмхаус». Для Леннокса кинотеатры — те же храмы; в них служат искусству. Кинотеатр — чуть ли не единственное место, где Леннокс может полностью расслабиться, отдаться зрелищу (качество фильма тут совершенно ни при чем) и забыть о позывах напиться. Леннокс порой ходит на три

сеанса подряд, часто задремывает прямо в зале, саундтрек проникает в мысли и сны, и получаются вариации на тему, куда более впечатляющие, чем сам фильм.

— Да, кажется.

Странно, что девочка ее лет знает такие подробности.

— Откуда тебе известно про Джонни Вайсмюллера?

— Дядя Чет рассказывал. Он по Флориде спец.

Еще пища для размышлений. Сколько, интересно, этот Чет знает о Робин? О ее проблемах с наркотиками, о ее исчезновении? Или о Стэрри. Или о Лансе Диринге и Джонни. Чет представляется Ленноксу этакой дружественной стихией, в нем, незнакомом, проступают черты его собственного отца. Леннокс вспоминает, как отец шутил с внуками, сводив их в музей. Он-то воображал, что быть адресатом этих милых шуток — привилегия его самого, Джеки и Стюарта. Секунды две Леннокс даже ненавидел сыновей Джеки, юных узурпаторов.

— Смотри скорей! — кричит Тианна. Перед ними дорожный знак:

Болонья 32 Пунта-Горда 76

Просто бальзам на душу. Они это сделали, пересекли штат от побережья Атлантики до Мексиканского залива. На картах Флорида такого же размера, как Великобритания, на месте же оказывается, что она меньше. Наконец можно расслабиться. Хоть в плечах напряжение спадет. По Америке на машине ез-дить легче легкого, когда привыкнешь. Дороги шире, лучше, а главное, они прямые. Осталось выяснить, можно ли доверять этому Чету. Потом позвонить Труди, извиниться за свое поведение и двигать назад в Майами.

Леннокса гложут мысли о Робин. Впрочем, это Четова головная боль; он, Леннокс, свою миссию выполнил и перевыполнил. Благодаря ему малютке Тианне больше не грозят извращенцы вроде Джонни или Диринга. До них он тоже доберется, уж придумает как. Есть же, в конце концов, международные связи, правоохранительные органы ими пользуются. Леннокс шепнет словцо-другое кому следует. Главное — цель поставить, а средства найдутся.