Том 17. Записные книжки. Дневники - Чехов Антон Павлович

13^* [Она, приехав в свой город и проходя мимо дома, где жила покойная Нина, увидала на окнах белые билетики.]

14^* [У отца ни тени раскаяния.] [Она хотела наставить старика на путь истинный, намекала на то, что он скоро умрет, что надо каяться, но все это разбива//лось о самообожание.]

Стр 37.

1^* [Ярцев: Я так дорожу жизнью, к<ото>рая дается однажды, что не отдам ее настоящему, злобам дня.]

2^* [Федор пьет много чаю.]

3^* [Со стороны Алексея Федорыча заслуга храбрости: женское сердце упорнее Шамиля.]

4^* [Про Початкина: служит он у Лаптевых с детства, начавши с мальчиков, ему доверяли вполне, и когда по вечерам, уходя из амбара, он забирал из кассы деньги и набивал ими карманы, то это не возбуждало никаких подозрений. Он был главным в амбаре и в доме, а также в церкви, где за старика исполнял обязанности старосты.]

5^* [Рассудина пришла вся в слезах. У нее коробка из-под конфект, с картинкой. Говорит, что выпросила у Морозовой 100 р. на бедных студентов, положила в эту коробку вместе с ключом — и потеряла.

— Поезжайте сейчас в университет и взнесите за этих олухов.]

6^* [Ярцев в восторге от своих учениц.]

7^* [Локидин кутил и много ухаживал, но это не мешало ему быть прекрасным акушером.]

8^* [Везде в Москве играли в карты, но если придумывали вместо этого играть, рисовать, читать, то выходило еще скучнее, и гости, расходясь, говорили в воротах про хозяев: «не распорядители, бог знает что». Недоставало темперамента и искренней веселости.]

Стр 38.

1^* [Костя девочкам: «я вашей матери обязан». И глаза у него наполнялись слезами.]

2^* [Початкин в Бубновском трактире: [полдик<овинки>] подай-ка полдиковинки и 24 неприятности.]

3^* [Юлия хорошо переносила беременность, только стала курить и сердилась за то, что ее зовут Юлией, говоря, что так зовут только хорошеньких горничных. Ярцев и Костя стали звать ее Констанцией.]

4^* [Лиду отдали в ту гимназию, где преподавал Ярцев, и он был в восторге.]

5^* [Панаурова сделали вице-губернатором.]

6^* [§ Разговор на даче: напишу историческую пьесу. Ярцев и Костя возвращались в город просекой.]

7^* [Панауров в купе: был я мировым судьей, председателем мирового съезда, наконец советником губернского правления; кажется, имею право на внимание со стороны начальства, но просил вот в Петербурге, там мне ответили как-то неопределенно.]

8^* [Костя: в честь вашей матери я поклялся отдавать другим все, что имею. Мой идеал: умереть, не имея ни гроша денег.]

9^* [Петру: какая у тебя душеспасительная физиономия, точно ты ее два года ладаном обкуривал. — Не могу знать.]

10^* [Лаптев: я боюсь дворников, швейцаров, капельдинеров, полных дам.]

11^* [Панауров получил перевод с производством в д. с. с., но не хочет брать с собой свою незаконную семью, ссылаясь на то, что в его теперешней должности неловко уже жить, как хочешь.]

Стр 39.

1^* [Любовь есть благо. Недаром в самом деле во все времена почти у всех культурных народов любовь в широком смысле и любовь мужа к жене называются одинаково любовью. Если любовь часто бывает жестокой и разрушительной, то причина тут не в ней самой, а в неравенстве людей. Когда одни сыты, умны и добры, а другие голодны, глупы и злы, то всякое благо ведет только к раздору, увеличивая неравенство людей.]

2^* [Счастье и радость жизни не в деньгах и не в любви, а в правде. Если захочешь животного счастья, то жизнь все равно не даст тебе опьянеть и быть счастливым, а то и дело будет огорошивать тебя ударами.]

3^* [Когда Я<рцев> вернулся из Сокольников, то свечи на рояли догорали и Рассудина крепко спала на диване. — Эка, умаялась!]

4^* [Был только раз счастлив: под зонтиком.]

5^* [Прожили еще только три года, но ведь придется жить 13, 30 лет. Дедушка ослеп, дядя Федя скоро умрет, дядя Костя кланяется вам в письме — он в Америке на выставке, а дядя Алеша утомлен.]