Том 17. Записные книжки. Дневники - Чехов Антон Павлович

5^* N. вышла за немца, когда ей было 17 лет. Он увез ее в Берлин. Она овдовела 40 лет, и уже плохо говорила по-русски и плохо по-немецки.

6^* Муж и жена любили гостей, потому что без гостей ссорились.

7^* Это абсурд! Это анахронизм!

8^* — Закройте окно! У вас пот. Наденьте пальто! Наденьте калоши.

9^* Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, то ничего не делай.

10^* Голова ты моя удалая, долго ль буду тебя я носить.

11^* Немец обезьяну выдумал — выдумать это гораздо интереснее, чем самое обезьяну.

12^* Ей первый раз в жизни поцеловали руку, и она не выдержала, разлюбила мужа, закружила…

13^* Глухой господин из Уфы: там дамы не бывают… там были дамы… в это время дамы носили шубки.

14^* Вокзал. Почтовый ящик висит высоко, не достанешь, скамей нет, вонь…

15^* От действующего лица пахнет рыбой, все говорят ему об этом.

16^* Какие чудесные названия: богородицыны слезки, малиновка, вороньи глазки…

17^* Лесничий с погонами, к<ото>рый никогда не видел леса.

18^* Летним утром в воскресенье слышен стук экипажей: это поехали к обедне.

19^* Господин владеет виллой близ Ментоны, к<ото>рую он купил на деньги, вырученные от продажи имения в Тульск<ой> губ<ернии>. Я видел, как он в Харькове, куда приехал по делу, проиграл в карты эту виллу, потом служил на жел<езной> дороге, потом умер.

20^* Увидел за ужином хорошенькую и — поперхнулся; потом увидел другую хорошенькую — и опять поперхнулся. Так и не ужинал, много было хорошеньких.

21^* Разговор на кумысе со здоровым, пьющим кумыс.

22^* Сидит ч<елове>к à la донской Троилин в каком-нибудь Пьяном Бору. И река Хопр, и гора Лютая, и Пятигорькая редька. Изучает и изредка печатает в губернских ведомостях с опечатками. Но вот построили в Пьяном Бору завод — и все пошло к черту, вся поэзия.

23^* Доктор, только что кончивший, в ресторане наблюдает. Кушанья «под наблюде//нием врача». Он списывает состав воды «Нарзан», студенты верят, и все хорошо.

Стр 19.

1^* Он не ел, а вкушал.

2^* Женатый на актрисе во время бенефиса жены сидел в ложе сияющий, вставал и кланялся.

3^* Обед у гр. Орлова-Дав<ыдова>. Толстые, ленивые лакеи, невкусные котлеты, чувствуется масса денег, невылазное положение, невозможность изменить порядок.

4^* Уездный врач: «Кого же другого понесет в такую непогоду кроме доктора!» — гордится этим, всюду ропщет и свою должность с гордостью считает самой беспокойной; не пьет и часто потихоньку пишет в медиц<инские> журналы, где его не печатают.

5^* N., жена тов<арища> прокурора, потом члена суда, потом члена судебной палаты, человека среднего, неинтересного, очень любит мужа, любит до гробовой доски, пишет ему трогательные, кроткие письма, когда узнает об его ошибках, и умирает с трогательным выражением любви. Она любила, очевидно, не мужа, а кого-то другого, высшего, прекрасного, несуществующего, а на муже изливала эту любовь. Потом после ее смерти слышались в доме ее шаги.

6^* В обществе трезвости состоят и выпивают иногда по рюмочке.

7^* Говорят: в конце концов правда восторжествует; но это неправда.

8^* Умный говорит: «Это ложь, но так как народ жить без этой лжи не может, так как она исторически освящена, то искоренять сразу ее опасно; пусть она существует, пока лишь с некоторыми поправками». А гений: «Это ложь, стало быть, ее не должно существовать».

9^* Не было еще случая, чтобы с меня не взяли лишнего по накладной — и на железной дороге, и на пароходе.

10^* Он подписывался так: Гаврыленко

11^* М. И. Кладовая.

12^* Гимназист с усами из кокетства прихрамывает на одну ногу.

13^* Бездарный, долго пишущий писатель важностью своею напоминает первосвященника.