Толмач - Гиголашвили Михаил

– Они и в картошке витают – вот в чем трагедия. Некомпетентны и заносчивы. Заложники своих кресел…

– Вы сегодня говорите, как Фидель Кастро, – заметил я.

Шнайдер улыбнулся:

– Невольно покраснеешь и «Капитал» Маркса читать начнешь!.. Еще одна наша беда – исполнительность на грани глупости. У вас, в бывшем соцлагере, беда, потому что никто законов не исполняет. А у нас беда, потому что слишком рьяно исполняют. Вот пойдут теперь толпы «негосударственно преследуемых» – посмотрим, какое столпотворение будет. Что еще нас ждет?.. Впрочем, есть решение закрыть наш лагерь, – искоса посмотрел он на меня. – Вы уже слышали?

– Да, что-то краем уха… Но только очень дальним краем…

И мы принялись обсуждать эту невеселую весть. Хватило до самого лагеря, где мы распрощались: Ацуби со Шнайдером отправились в здание, а я зашагал к вокзалу.

С днем рождения тебя, родной! Желаю и дальше на мир без очков смотреть и одних красивых женщин видеть, врагом бутылки не бывать, косяк не забывать и живую жизнь на рифмы не натягивать. О себе ничего утешительного сказать не могу. Вновь какая-то мерзость напала, стыдно даже признаться: правое яичко ноет, свербит, как будто из мошонки наружу просится. А что ему снаружи надо: всмятку или вкрутую переродиться?.. Новую жизнь начать?.. И что за мразота ко мне постоянно вяжется?.. И, главное, невидимая, вроде биооружия. Что прикажешь делать?.. Как до яичка дотянуться?.. Мошонку резать?.. И как будто при ходьбе даже мешать стало. Ну, известно, плохому ходоку… И отрезать – тоже нельзя: какой уж ходок без этого?.. И куда вообще тогда идти?.. Ухогорлонос говорит, что это проклятый тиннитус уже до нижнего этажа дотянулся. И зудозвон теперь все тело, насквозь, от плеча до мошонки, пробирает. Что делать?.. Поплелся к Яичнику. Он перчатки натянул, велел на живот лечь, колени к подбородку подтянуть… В общем, страшно даже вспоминать… Чистый козел опущения, как тот Лунгарь, что Выхристюком оказался.

Потом этот яйцевед говорит, что, на его яйцевой взгляд, все в порядке – яичко не спящее, не слоновое, не увеличено и не ущемлено. Приказал широкие трусы носить и алкоголя меньше пить. Ему легко говорить, у самого – вид цветущий, надменный. Вот тварь мудевая, вампир желточно-белочный!.. Чего уж, кажется, задаваться, если в мошонках целый день копаешься?.. Нет, туда же, над жертвами издеваться, гадина яйцеведная! Иуда-кастратор!

Или скажи, к примеру: зачем многоуважаемые боги эти злосчастные яички со всем генным кодом внутрь человека не спрятали, а снаружи к нему присобачили?.. Ведь всем известно, что яички предельно ранимы и крайне беззащитны: каждое неосторожное движение их травмирует и каждая блядь коленом так поддать может, что небо с овчинку покажется?.. Где их божьи глаза были?.. Вместо того чтобы яички глубоко внутрь сунуть, они их снаружи привешивают. Очень умно, нечего сказать!.. Или глазное яблоко – вместо того, чтобы прикрыть его понадежнее, как у крокодила, они его полностью обнажают: коли, кому не лень, и любая муха может укусить, и младенец ложкой с манкой выковырнуть!.. А всякую крепкую дрянь вроде костей, сухожилий и мускулов внутрь пихают и прячут. А ты по-умному сделай: костями важное защити, а нужное спрячь подальше, вот тогда польза будет, а не мучения, как сейчас.

Как видишь, родной, про новое время ничего хорошего сказать не могу – одни мучения. А про наше с тобой старое время специально не вспоминаю, чтоб душу не бередить. Да, было нам хорошо. Когда-то и где-то. Да, старая жизнь была наивно-простой и примитивной – партия позаботилась, уберегла совнарод от глупого изобилия и ненужных соблазнов. И правильно: зачем пятьсот сортов колбасы и тысяча сортов сыра?.. Только на ненужные мысли наталкивает, обжору в человеке тормошит и собственника будит – вставай, иди работай, чтобы четыреста шестьдесят восьмой сыр кушать. А зачем оно нужно?.. Сыр – он и есть сыр, сырье, не более того.

Да, было время, были люди, были места… А сейчас закон трех единств (опять, в который уже раз) нарушен. И порушен. И все главные герои умерли. И даже многих мест не осталось, где нам когда-то было хорошо – чего теперь вспоминать, души травить?.. Подлое время не остановишь. Вот один французский писатель в поисках утраченного времени намарал нуднятины миллион страниц, а что толку?.. Шиш получит на том свете.

Вообще эти писатели – хуже художников. Художник выпьет пива и сбацает что-нибудь по-быстрому. А псаки (вижу опиську, но не исправляю) сидят и пишут, пишут и сидят. Эти фраера двух пород бывают. Одни – быстряки-шустряки, которые пишут короткими фразами, потому что им писать некогда или лень (то бой, то дуэль, то карты, то бабы, то охота, то пехота, то неохота). И другие – рохли-размазни, которым на свете делать нечего, вот они и катают кирпичи в сто пудов. А что потом? Художник свое изделие хоть в детсад продаст, а эти эпусы кто читать будет?.. Ну ничего, жить этим писакам недолго: компьютер их заел, и чтение как процесс уже отмирает. Скоро на свете вообще только один большой монитор и останется, куда все мировое мудачье день и ночь пялиться будет. Мониторщики-экраноманы. Компьютерофилы.

Кстати, обдахлоз Фриц недавно мне популярно объяснил, что такое Интернет, а то я все слышу, да не знаю, что такое. Чтоб и ты понял, объясняю по-простому. Оказывается, Интернет – это большая мировая свалка-канализация, куда всяк свое дерьмо слить норовит. Компьютер – вроде твоего личного унитаза. Серверы – общие выгребные ямы, куда все дерьмо стекается. А провайдеры – это ассенизаторы, которые фекалии туда-сюда по адресам разносят. Спустил воду в своем персональном унитазе – и порядок: твое сообщение уже в общем потоке бултыхается, по трубам в выгребную яму попадает, а шустрые провайдеры его оттуда выдернут и адресатам доставят.

И грязный, говорят, этот Интернет. Вирусы по нему ползают. Включил свой унитаз – а тебе с монитора кто-то большую подмигивающую задницу показывает – мол, все твои файлы и мейлы уже сожраны. Ты думаешь, что какая-то очаровательная инкогнито в лифчике тебе «Ай лав ю!» говорит, а это на самом деле гадина-вирус по твоему жесткому диску ползает, все стирая, сам себя размножая и клонируя – «фак лав ю» делает. Скоро мировой герпес все компьютеры источит. Посмотрим, как тогда людишки жить будут.

Уверен: когда метеорит, астероид, комета и магнитная буря все электричество на земле вырубят (а ждать недолго, Монстрадамус говорит, что скоро все это случится), то развитые страны сразу погибнут, а выживут самые отсталые, которые компьютера и в глаза не видели, только слышали, что в горах есть один лэптоп, но у президента – ему без компьютера героин по странам не распределить, считать трудно. Кстати, знаешь ли ты, чем арабские цифры отличаются от римских? У римских нуля нет, счет с единицы начинают. Арабы усекли и тысячу лет римлян дурили, наживались, пока нуль в мире не всплыл.

Так-то, родной. Люди работают, новые вещи создают, нули находят, а мы с тобой?.. Валовой продукт потребляем, но не производим. И любой осел полезнее нас с тобой. Вот если тебя всего обрить, то сколько за твою волосню денег дадут?.. Ноль с хвостиком. А если мериноса обрить, то можно два кило шерсти снять, по две тысячи долларов за кило – итого четыре тысячи долларов с овцы. Да не один раз, а каждые пару месяцев. А с тебя если шкуру спустить – другой не вырастет. И не купит никто кожу твою, даже китаец побрезгует, на суп не возьмет. Понял теперь разницу между собой и овцой?.. Человек зверю всегда проиграет в честном бою. И по эволюции слаб: за одну эякуляцию из самца-мужчины пятьсот миллионов сперматозоидов выбегает, а один только до цели добирается. А у рыбы из ста тысяч мальков двадцать тысяч выживают и рождаются. Вот и смотри, кто больше к жизни приспособлен, у кого КПД выше и нормы лучше.

А живет кто дольше?.. Любая ворона и деда, и отца, и тебя переживет. И еще над гробом твоего внука летать будет. Или, например, пусть охотники со зверями посоревнуются: кто быстрей дичь найдет, убьет, разделает и сожрет. Человек на последнем месте окажется, уверен. Как вообще думаешь, кто сильнее: люди или звери?.. И что будет, если зверино-спортивную олимпиаду, спортсменов с животным миром стравить?..

Летняя Звериада где-нибудь в пустынях проходить будет. Зимняя Бестиада – в Гималаях. Вся легкая атлетика парнокопытным достанется. Про тяжелую не говорю – с носорогом и бегемотом вряд ли кто соревноваться захочет. Слону-дискоболу первое место обеспечено. В прыжках с шестом призы берут гориллы. В подводном плавании – рыбы. В боксе, борьбе, самбо – кошачьи. В пятиборье – страусы и кенгуру. Сила и ловкость у всех, кроме человека. Это и понятно – зверь алкоголя не пьет, трахается раз в году и ест столько, сколько надо. Пьяных и толстых зверей в природе нет, только среди домашних скотов, на своих хозяев похожих. Жирные звери не выживают – или сами от перегрева дохнут, или их кто-то на протеин рвет. И поделом.