Прощание с весельем - Самохин Николай Яковлевич

Дневные эти пробежки, все заметили, действуют на Сивакова особенно благотворно. Он возвращается приятно возбужденный, помолодевший, уверенный в себе, хлопает коллег-инженеров по плечу и покровительственно спрашивает: «Как жизнь, старина?» А иногда, забывшись, принимается негромко что-нибудь напевать.

Сиваков не пропускает ни одного обеденного перерыва, исключая лишь те дни, когда его начальница, групповой инженер Агнесса Викторовна, отбывает в командировку. Наши остряки подметили эти совпадения и запустили шуточку, довольно, впрочем, низкопробную: не Агнессочку ли, дескать, наш спортсмен догоняет? Она ведь, согласно скользящему графику, уходит обедать на пятнадцать минут раньше. И живет неподалеку. И — заметьте — одна-с.

Володя эти шуточки игнорирует. Хотя они вгоняют его в легкую краску — из-за назойливого повторения. Свои же «тайм-ауты» он объясняет просто: они с Агнессой занимаются одним объектом, и он в отсутствие начальницы берет часть ее работы на себя — чтобы не терять темпа. И правда, он, когда не бегает, сидит за столом Агнессы, перебирает разные бумажки.

Вот такие дела.

А с некоторых пор, по стопам мужа, начала и Клава бегать. То есть это фигурально сказано — «по стопам». Все из-за того же скользящего графика она выбегает раньше, и маршрут у нее самостоятельный.

И на Клаву пробежки хорошо действуют. На дворе, знаете, ранний март, воздух бодрящий, Клава прибегает назад порозовевшая, вся какая-то мягкая, в глазах — легкий весенний туман. Сидит потом за столом, локон на пальчик крутит и тихо улыбается чему-то.

Нахал Фоськин придумал себе развлечение. Пройдет мимо нее в такую минуту, слегка толкнет боком и нарочито деревянным голосом спросит: «Уж ты где, жена, где шаталася?»

Клава поднимет глаза, в которых все еще туман, и вздохнет: «Ах, Котик!»

И непонятно: к Фоськину ли это относится, или так — безадресное восклицание от избытка чувств.

В общем, так у них все замечательно, у Володи с Клавочкой, что… недавно их председатель профсоюзного комитета к себе приглашал. Посадил напротив, долго маялся, карандаш вертел (он у нас человек на редкость деликатный, застенчивый), а потом все-таки выдавил:

— Ребятки… может, вам, раз такое дело… раз по-другому не можете… вместе бегать? В смысле — домой?.. А то, знаете…

Он чуть не вылепил правды: разговоры, мол, в коллективе идут и конкретные маршруты указываются, да успел язык прикусить. И совсем стушевался, заспешил:

— Мы бы вам и график сдвинули. В смысле — соединили. А, ребятки?

Сиваковы, потупя глаза, промолчали.

Бегать, однако, после визита к председателю прекратили. Четыре дня не бегали. Обедали вместе. Клава раньше Володи в столовую приходила, брала на себя и на него. Они удалялись в уголок и подолгу о чем-то серьезно говорили.

Возможно, супруги Сиваковы и договорились бы до чего-нибудь. Но тут местная кинохроника выпустила на экраны сюжет о них — как о показательной спортивной семье. Ударным кадром в сюжете был именно тот, когда они с обеденного перерыва разбегаются. Киношники обставили эту сцену эффектно. Сначала показали наших неспортивных мужчин: пузатых, обрюзгших, с мешками под глазами. Как они, толкаясь, через вертушку проходят, на ходу шарфы заматывают и торопливо сигареты в зубы суют. А потом — для контраста — Володю с Клавой. Ради съемок их вместе выпустили, пренебрегли в тот раз скользящим графиком.

Что это был за кадр!

Володя — с непокрытой головой, стройный, похожий на молодого Грегори Пека — помахал Клаве рукой.

Клава — свежая, озорная, в белой шапочке, снегурочка, да и только! — послала Володе воздушный поцелуй.

И они побежали… в разные стороны.

НЕОБХОДИМО СРОЧНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Живем мы хорошо.

Но не очень.

То есть в принципе хорошо живем. Грех жаловаться. По многим позициям достигли уже изобилия. И где-то даже переизбытка. Но по некоторым еще прихрамываем. В частности, случаются перебои с отдельными продуктами питания: с мясом там, с маслом, с молочными изделиями. О рыбе и говорить не приходится. Даже опасно это слово вслух произносить. Тут у нас как-то, во дворе магазина «Океан», грузчики от нечего делать сели «козла» забивать — и один, войдя в азарт, громко крикнул: «Рыба!» Так этих забывшихся грузчиков дежурившие возле черного хода дамы чуть не затоптали.

Но это все явления временного порядка и в скором будущем, надо полагать, отомрут.