Муж, жена, любовница - Рой Олег

После Парижа город Амбуаз показался сонной деревней. Воздух здесь был чистым, машин мало, все сидели по домам. "Да, все-таки Новый год надо встречать дома. И зачем только мы все это затеяли?!" — сокрушалась про себя Юлия. Однако сокрушаться было уже поздно.

Утром они встретили в Амбуазе свою компанию. Это были коллеги мужа с женами и чадами. Среди банковских служащих Алексея и их жен у Юлии не было друзей, а вот среди старых, давнишних сотрудников банка все-таки было две-три семьи, которые она знала. Особенно выделяла она одну пару. Тамара и Федор Рудак были людьми шумными, веселыми и большими. Точнее сказать, крупной была жена, а муж, мужчина среднего роста, при ней казался просто крошкой.

История их знакомства была давняя. Алексей Земцов и Федор Рудак дружили, еще будучи студентами, учились на одном курсе. Уже тогда, в университете, они пытались начать свой «бизнес». После окончания работали вместе. Алексей, будучи лидером по природе, да и в силу сложившихся жизненных обстоятельств, стал начальником, а Федор — его первым замом. Тандем оказался удачным и крепким — финансовый успех был обеспечен.

Но однажды Федора попутал бес. Под хороший и успешный проект он назанимал денег в Москве, несмотря на то что кредиторы имели сомнительную репутацию. Затем он поехал в командировку от кооператива, в котором они с Земцовым работали, на Украину, где получил крупную сумму денег наличными в качестве процента от сделки по продаже большой партии компьютеров.

В украинском городке, где происходила сделка, его начали выслеживать местные бандиты. Федор вынужден был спрятаться. Он сообщил в Москву жене и матери, что его не будет какое-то время, и действительно спрятался, да так далеко и глубоко, что просидел, якобы в убежище, пять лет. За эти пять лет украинские мафиози, которые его «пасли», перестреляли друг друга. Федор вынырнул, возвратился в Москву и пришел к Алексею с повинной. Все деньги — довольно, кстати, крупная сумма — исчезли. Московские кредиторы за прошедшие пять лет тоже поразъехались и сгинули кто куда. Юлин муж не стал поминать прошлое, разбираться в довольно-таки запутанной и малоприятной истории, и новый виток успешной жизни Федора начался.

Алексей тогда уже работал в банке. Он принял Федора на работу, на хорошую должность, которая не связана была, однако, с материальной ответственностью. У Федора были хорошая хватка и мощный ум аналитика, и Алексей определил ему неплохую зарплату, но при этом перестал допускать к договорам, сделкам и финансовой отчетности. Федор с тех пор считался ценным для банка сотрудником, однако без особых возможностей и полномочий.

Жена Федора Тамара, дама компанейская, также была в числе близких Земцовым людей смолоду. Дружба мужчин сблизила и жен. Они не были с Юлей закадычными подругами, скорее, добрыми приятельницами. Общественница, заводила, хохотушка и умница, Тамара преподавала русский язык иностранцам. Работа ей нравилась, она хорошо знала свое дело. У нее вышло несколько учебников и монографий, ее ученики работали во многих странах мира. По духу, манерам, представлениям о жизни Тамара была настоящим столичным профессором. Правда, и в ее жизни случались свои заминки. Она долго тянула с защитой диссертации, несколько раз впадала в тяжелую депрессию. Бега Федора тоже словно надломили, подорвали ее. В то время она очень переживала и за безопасность мужа, и за положение своей семьи в глазах общества. Ей казалось, что это позорно — скрываться, прятаться, жить в разлуке с семьей — словом, быть "не как все". Тамара, человек властный и по-своему удачливый, и от мужа, естественно, ожидала исключительно успехов и побед. Все это вместе: властность, чрезмерная требовательность, высокое мнение о своих способностях и причитающихся ей от общества, но недоданных привилегиях — привносило в ее характер замашки капризной барыни. Но при хорошем настроении компанейское начало в Тамаре брало верх, и она становилась центром общества и душой любой компании.

Собственно, благодаря Рудакам Земцовы и попали в Амбуаз. Сам новогодний бал в замке обходился в триста пятьдесят долларов каждому его участнику, и это было совсем недорого по московским понятиям. Например, только одна новогодняя ночь в Большом театре в Москве, что считалось «изюминкой» сезона, стоило тысячу долларов на одного человека. Потому-то, следуя за всеми, и Алексей с Юлией оказались в новогоднюю ночь в этом необычном, но таком очаровательном месте…

Вся компания давно не виделась. Взрослые были с детьми, малыми и большими. И встреча эта действительно походила на пикник, только на берегах не Москвы-реки, а Луары. Родители, как и Земцовы, собирались продолжить после Нового года отдых в южных широтах. Но на Антилы летели, разумеется, только Юлия с Алексеем.

Дела всех тут присутствующих были понятны друг другу, и не только мужчины, но и женщины чувствовали некое корпоративное единство. Год оказался для всей компании не самым плохим. Правда, об отречении от должности президента, случившемся тридцать первого декабря и испортившем новогоднюю ночь российской бизнес-элите, они не слышали, и узнали о нем только на следующее утро, вернувшись в Париж. Так что даже это событие их праздник во "французской глуши" не омрачило.

Ничто и никому — кроме Юлии…

К шести вечера, наряженные в карнавальные костюмы, стали появляться гости замка. Кроме группы российских банкиров у автобусов, отправлявшихся в замок, собрались гости из разных стран. К счастью, Юлия с Ксюшей все успели. Им надо было привести в порядок, подгладить и, главное, правильно надеть привезенные из Москвы костюмы.

Мать с дочерью были совсем непохожи внешне. Ксения уродилась в отца и только цветом волос походила на мать. Сейчас это была крупная, чуть неуклюжая девочка-подросток. От хорошенькой беленькой Ксюши, какой она была в раннем детстве, не осталось и следа. Костюм ей не нравился, она не любила ходить в юбках и с куда большим удовольствием переоделась бы во что-нибудь более привычное — например, в джинсы с кроссовками. Но отец с матерью настаивали на маскараде:

— Ксюша, я потратила столько времени и средств на твой костюм, он сшит специально для этой ночи, и ты не можешь его не надеть! — вспылила наконец Юлия, когда споры перешли в опасно-конфликтную фазу.

— Так принято, моя дорогая. Женщина должна уметь носить длинное платье, — добавил, как припечатал, отец.

— Да ты че, ты в нем будешь такая крутая! — то ли смеялся, то ли ободрял ее Пашка.

В конце концов, под общим семейным напором, Ксения сдалась. Франция была для нее незнакомкой, с которой она хотела сойтись поближе и подружиться. Поэтому делать нечего — пришлось пойти на жертвы…

Родителям она показалась в этом костюме прехорошенькой, платье было бело-розовым, с рукавами-буф и пышной юбкой. Белизну нежной девичьей шеи подчеркивали красные бусы. Головной убор из красного бархата делал ее лицо восхитительным. И Ксюша вдруг оказалась в своем наряде такой свежей, такой юной пышкой, такой невинной соблазнительной дурочкой, что у отца сжалось сердце, когда он увидел всю ее прелесть.

— Да, дела будут, — сказал он, критически оглядев своих дам.

— Вы обе красавицы, — произнес галантный Павел.

— Мужчины в нашей семье тоже ничего, — откликнулась мать. И, смеясь, добавила: — Все-таки я тебя немного воспитала, научила говорить комплименты. Слава богу, мне за тебя не будет стыдно.

— На выход, на выход! Опаздывать неприлично, — поторопил всех Алексей.

И триумфальное шествие началось. Юлия решила сразу пойти в туфлях, которые она купила к своему костюму в Москве. Несмотря на шпильки в десять сантиметров и тяжелую юбку со шлейфом, двигалась она легко. Около автобуса она сгребла шлейф в руки и задумалась: как же пройти, ведь ступеньки высокие, дверь узкая, а внутри юбки обруч… Это была милая и смешная сцена, ей помогала вся группа. Но Юлия была такая очаровательная, живая и тоненькая, что маленькая заминка не могла вызвать никаких упреков. Может, что-то обидное, сердясь из-за задержки, пробурчали немцы, но немецкого она не знала, а с шофером пошутила на своем французском с московским акцентом.

Праздник начался с парадного шествия, о котором их не предупредили заранее. Устроители высадили всех гостей у дальнего входа, перед крепостным валом. И разряженной толпе пришлось пройти по длинной дороге — сначала по мосту над крепостным рвом, а потом по вымощенной булыжником тропе, которая поднималась круто вверх, к сторожевой башне на горе. Мокрые камни от ледяного дождя сделались скользкими, на шпильках по ним можно было прогуливаться только в сухую погоду…

— Раньше здесь, конечно, ездили только на лошадях или в каретах — всадники, рыцари, вассалы, гости… — посетовала вслух Юлия, а дочь, тихо сопевшая рядом, с иронией заметила:

— Да уж, мамочка, это только крестьяне пешком ходили. Вот она, ваша хваленая демократия. Пробежка на каблуках в платье со шлейфом…