Революция муравьев - Вербер Бернар

Все чудесным образом сбывалось, поскольку система совершенствовалась за счет самой себя.

Войны объявлялись и описывались. Становились известны победители, и астрологи называли точно, сколько раненых и погибших останется лежать на поле брани. Если число погибших не совпадало точь-в-точь с предсказаниями, пленных приносили в жертву.

Как же напевные гороскопы облегчали жизнь! Все распределялось по своим местам. Никто не боялся завтрашнего дня. Астрологи расписывали жизнь человека от начала до конца. Каждый знал свою и чужую жизнь наперед.

Но высшим достижением майяских предвидений было то, что майя предсказали… дату конца света. Он должен был случиться в определенный день X века так называемой христианской эры. Что же касается точного часа конца света, тут астрологи майя были единодушны. Притом настолько, что накануне, вместо того чтобы постараться пережить бедствие, люди подожгли свои города, собственноручно поубивали своих домочадцев, а потом наложили руки на себя. Те же, кто уцелел, покинули охваченные пламенем города и превратились в одиноких равнинных бродяг.

Однако эту цивилизацию создали отнюдь не такие уж недалекие, простодушные личности. Майя имели представление о нуле и колесе (хотя они не понимали, в чем преимущество такого открытия); они прокладывали дороги, а их тринадцатимесячный календарь будет поточнее нашего.

В XVI веке, когда на Юкатане высадились испанцы, они не смогли доставить себе удовольствие, истребив цивилизацию майя, потому что она уничтожила самое себя задолго до их прибытия. Между тем и в наши дни существуют индейцы, которые утверждают, что они далекие потомки майя. Их называют «лакандонами». И как ни странно, дети лакандонов напевают старинные песни, в которых рассказывается обо всех событиях в человеческой жизни. Вот только точный смысл этих песен уже никто не понимает.

Куда ведет эта дорога? У него совсем не осталось сил. Он уже не один день продирается вперед в окружении запахов, исходящих от муравьиной тропы.

Как-то раз с ним случилась странная вещь – он так и не понял, что же произошло: он одним махом взобрался на какую-то гладкую темную штуковину, потом его потянуло вверх, он оказался среди розовой пустыни, усаженной редкими черными травами, затем его отшвырнуло на какие-то переплетенные растительные волокна, он было зацепился за них, но его тут же подбросило высоко в воздух.

Должно быть, это один из «Них».

«Они» заполонили лес.

Неважно. Он пока еще жив, и это главное.

Запах феромонов, поначалу едва уловимый, теперь ощущается довольно четко. Он уже на муравьиной тропе. Определенно, эта дорога между зарослями вереска и чабреца пахнет тропой. Он принюхивается и тут же угадывает запах знакомой углеводородной смеси – С10H22, вырабатываемой специальными железами, расположенными на брюшке у белоканских муравьев-разведчиков.

Повернувшись спиной к солнцу, старый рыжий муравей движется по этому пахучему следу. Кругом громоздятся зеленые арки папоротников. Красавка вздымается хлорофилловыми колоннами. Тисы накрывают его своей тенью. Приглядываясь в полумраке, он угадывает устремленные на него тысячи усиков, глаз и ушей, затаившихся в траве и листве. А поскольку на него не нападает ни один хищник, он думает, что вся эта трусливая живность боится именно его. Он вбирает голову в плечи, принимая воинственную позу – и глаза некоторых наблюдателей исчезают.

Вдруг он замечает, как за пучком синего люпина вскидывается дюжина знакомых фигурок. Это его собратья – лесные рыжие муравьи. Он узнает и запах их родного города – Бел-о-кана. Они его сородичи. Маленькие собратья!

Выставив вперед верхние челюсти, он устремляется навстречу посланникам этого цивилизованного народца. Двенадцать его собратьев замирают на месте и вскидывают усики от неожиданности. Он узнает молодых бесполых солдат из подкасты разведчиков-охотников. Старый рыжий муравей обращается к ближайшему из них и предлагает ему обменяться пищей. Тот в знак согласия убирает усики назад.

И насекомые тут же приступают к неизменному обряду взаимного кормления. Постукивая друг дружку кончиками усиков по темечку, два муравья обмениваются информацией: один узнает, что нужно его «собеседнику», а другой – что он может ему предложить. Затем, раздвинув верхние челюсти, они встают друг напротив друга, соприкасаясь ртами. Донор отрыгивает из своего общественного желудка недопереваренную жидкую пищу, скатывает ее в большой шарик, передает катыш изголодавшемуся собрату, и тот жадно заглатывает его.

Часть главного желудка служит муравью непосредственно для восполнения собственных сил, а другая, накопительная часть общественного желудка, позволяет в случае надобности подкармливать кого-нибудь из собратьев. Старый рыжий муравей подрагивает от удовольствия, а двенадцать младших его собратьев пошевеливают усиками – просят, чтобы тот представился.

Каждый из одиннадцати усиковых сегментов выделяет особый феромон, притом что одиннадцать ртов одновременно испускают звуки в одиннадцати различных тональностях. Впрочем, эти одиннадцать ртов не только передают информацию, но и принимают ее наподобие ушей.

Молодой муравей-донор прикасается к первому, считая от головы, усиковому сегменту старого одинокого рыжего муравья и определяет его возраст – три года. По второму сегменту он узнает, что тот принадлежит к касте бесполых солдат и подкасте внешних разведчиков-охотников. По третьему он устанавливает его видовую принадлежность и откуда тот родом: рыжий лесной муравей, уроженец главного города Бел-о-кана. Четвертый сегмент сообщает ему номер яйца в кладке и, соответственно, ее название: 103 683-е яйцо, которое весной отложила королева, – она-то и дала ему жизнь. Стало быть, называется он 103 683-й. Пятый сегмент передает состояние муравья, позволяющего прикасаться к себе: 103 683-й устал и вместе с тем сильно возбужден, потому что он владеет важными сведениями.

На этом молодой муравей прекращает обонятельную расшифровку. Другие сегменты ничего не передают. Пятый служит для того, чтобы улавливать пахучие частицы троп, шестой – чтобы общаться в общем, седьмой – чтобы вести более сложное общение, восьмой – чтобы общаться только с королевой-маткой, откладывающей яйца. Наконец, последние три сегмента могут использоваться как маленькие булавы.

В свою очередь, 103 683-й прощупывает двенадцать разведчиков. Это молодые воины, всем по сто девяносто восемь дней от роду. Они близнецы и тем не менее совсем не походят друг на друга.

5-й на несколько секунд старше остальных. У него продолговатая голова, узкая грудь, удлиненные верхние челюсти, брюшко в форме палки, да и сам он весь вытянутый, движения его четкие и обдуманные. Задние лапы крупные, а передние, когтистые, длинные и широко расставленные.

6-й, его непосредственный брат, напротив, похож на шар: голова круглая, брюшко выгнутое, грудь выпуклая, а кончики усиков слегка закручены спиралью. 6-й судорожно подергивается и правой передней лапой то и дело чешет глаз, как будто он у него зудит.

7-й, с короткими верхними челюстями, утолщенными лапами и изящной походкой, безупречно чист. Его хитиновый панцирь так и сверкает на солнце. Движения его грациозны, и нижним краем брюха он выписывает на земле четкие зигзагообразные полосы, которые, впрочем, ни о чем не говорят.

8-й сплошь порос щетинками, включая лоб и верхние челюсти. Он крепкий, грузный и неуклюжий. Он пожевывает веточку и забавы ради изредка, ослабив верхние челюсти, вскидывает ее до кончиков усиков, а потом снова прихватывает верхними челюстями.

9-й, с круглой головой, треугольной грудью, квадратным брюшком, передвигается на цилиндрических лапах. У него недоразвитая, издырявленная медно-красная грудь. Зато красивые суставы – он это знает и постоянно поигрывает ими. Они слегка и мелодично поскрипывают, как хорошо смазанные шарниры.