Ангел для сестры - Пиколт Джоди

– Теперь ты понимаешь, почему ничего не выйдет? Я повернулся к ней.

– Джулия, послушай. Я тоже хочу поговорить о том, что происходит между нами. Но сейчас действительно не время.

– Я говорила об Анне. Кемпбелл, она еще ребенок. Она даже не смогла прийти на собственный суд. Тебе это ни о чем не говорит?

– Только о том, что каждый может испугаться, – наконец ответил я, имея в виду всех нас.

Занавески в больничной палате были задернуты, но я все равно увидел смертельную бледность на лице Кейт и сеть голубых вен под ее кожей, по которым лекарства прокладывали дорогу жизни. А в ногах у нее, свернувшись калачиком, спала Анна.

Я скомандовал Судье оставаться возле двери, а сам осторожно вошел.

– Анна, пора идти.

Когда я услышал, что открылась дверь, то ожидал увидеть Сару или врачей с каталкой. Но на пороге стоял Джесси.

– Привет, – бросил он, будто мы были давними друзьями.

Я чуть было не спросил его, как он сюда попал, но понял, что не хочу знать ответ.

– Мы сейчас едем в суд. Тебя подвезти? – сухо спросил я.

– Нет, спасибо. Я подумал, что пока все будут там, мне лучше посидеть здесь. – Он не сводил глаз с Кейт. – Она паршиво выглядит.

– А чего ты ожидал? – ответила проснувшаяся Анна. – Она умирает.

Я опять поймал себя на том, что удивленно смотрю на свою клиентку. Я догадывался, что у нее были какие-то свои тайные мотивы, но до конца разгадать их не мог.

– Нам надо идти.

В машине Анна села впереди, а Судья устроился сзади. Она начала рассказывать мне о сумасшедшей истории, которую вычитала в Интернете. Парню из Монтаны в 1876 году суд запретил пользоваться водой из реки, устье которой находилось на земле его брата, хотя это означало, что весь урожай этого парня погибнет.

– Что вы делаете? – спросила она, когда я специально проехал поворот к суду.

Вместо ответа я остановил машину возле парка. Мимо пробежала трусцой толстозадая девица, держа на поводке одну из тех собачек, которые больше похожи на кошек.

– Мы опоздаем в суд, – помолчав, сказала Анна.

– Мы уже опоздали. Послушай, Анна. Что происходит?

Она глянула на меня так, как могут смотреть только подростки, когда хотят подчеркнуть, что имеют отношение к совершенно другой эволюционной цепи.

– Мы едем в суд.

– Я не об этом спрашиваю. Я хочу знать, почему мы едем в суд.

– Кемпбелл, мне кажется, что вы прогуляли свое первое занятие в университете. Это довольно часто происходит, если люди подают иск.

Я пристально смотрел на нее, желая услышать правду.

– Анна, зачем мы идем в суд?

Она глазом не моргнула.

– Зачем вам служебная собака?

Я побарабанил пальцами по рулю и огляделся. Там, где только что бежала девица, мамаша толкала перед собой коляску, а ребенок изо всех сил пытался выбраться из нее. С дерева слетела стая птичек.

– Я никому об этом не рассказываю, – ответил я.

– Я – не никто.

Я глубоко вздохнул.

– Когда-то давно я заболел, у меня была ушная инфекция. По непонятной причине лекарства не подействовали, и нерв повредился. Я ничего не слышу левым ухом. В принципе, ничего страшного, но есть определенные ситуации, с которыми я не могу справиться. Например, когда слышу, что приближается машина, то не могу определить, с какой стороны она движется. Или не слышу, когда ко мне обращаются в людном магазине. Судья прошел специальную тренировку, чтобы стать моими ушами. – Поколебавшись, я добавил: – Не люблю, когда меня жалеют. Поэтому, то, что я рассказал, – огромный секрет.

Анна внимательно посмотрела на меня.

– Я пришла к вам, потому что хотела, чтобы в центре внимания хоть раз была я, а не Кейт.

Но это эгоистическое признание было шито белыми нитками, оно просто не укладывалось в логическую систему. Анна не хотела смерти своей сестре, она просто сама хотела жить.

– Ты врешь.

Анна скрестила руки на груди.

– Вы первый солгали. Вы прекрасно все слышите.

– А ты невоспитанный ребенок. – Я рассмеялся. – Ты напоминаешь мне меня.

– Это комплимент? – уточнила Анна, улыбаясь.

В парке становилось все больше народу. Школьники ходили по дорожкам целыми классами, малыши, связанные, как ездовые собаки, тянули за собой двоих воспитательниц. Кто-то в форме почтовой службы США промчался мимо на велосипеде.

– Пошли, я угощу тебя завтраком.

– Но мы ведь опаздываем.

– Разве кто-то засекал время? – пожал я плечами.

Судья Десальво был недоволен. Наша с Анной прогулка в парке заняла полтора часа. Он сердито взглянул на меня, когда мы с Судьей почти влетели в его кабинет, где проводилось предварительное совещание.