Дневники Зевса - Дрюон Морис

Мне требовалась храбрость под стать моему страху. Я пересек море и, опасаясь, что молний окажется недостаточно, прихватил мимоходом в Навплийском заливе большой золотой серп, которым Крон воспользовался, чтобы изувечить своего отца. «Ведь этот клинок смог некогда поразить само Небо, а его сейчас и загромождает собой Тифон...» Слишком поспешное вдохновение. Этот серп был запятнан кровью несчастья. Уран выковал его, как ему казалось, на благо человека, но Судьбы обратили серп против него самого. Афине следовало бы мне об этом напомнить, но она была не столь уверена в себе, как хотела показать. Ужасный Тифон с ревом двигался нам навстречу.

Я загромыхал во всю мочь. Поскольку шаровые молнии отскакивали от чешуи чудовища, я стал целиться ему в глаза, крылья, брюхо. Грохот нашей битвы разносился от звезд до Тартара. Хватит ли мне перунов, чтобы одолеть подобного противника? Я чувствовал, как истощается запас метательных снарядов в руке. Тифон, стараясь меня ослепить, наносил ответные удары, плевался раскаленными камнями. Афина отбивала их Эгидой, но как долго она еще продержится, защищая нас обоих? Наконец, прицелившись получше, я попал Тифону в лоб и серьезно его ранил. Ошалевший, оглушенный, обожженный, испуская рев, превосходивший диапазон всего, что было слыхано прежде, он бросился наутек, пересек Малую Азию и рухнул на рубежах Аравии.

Я погнался за ним, потрясая серпом Урана, чтобы добить, но слишком рано решил, что одержал победу. Тифон обхватил меня всеми своими шестью гигантскими ручищами.

Долго-долго земля ходила ходуном в этой части света. Он подмял меня под себя. Я отбивался от хватки его бесчисленных пальцев, от этих обвивавших меня змей. Я задыхался под Тифоном. Ему удалось выбить у меня серп и завладеть им; я с ужасом ждал, что меня постигнет участь Урана. Но может, Гея плохо наставила своего ужасного отпрыска или же чудище, состоящее из клубков рептилий, просто искало источник жизни в другом месте? Я почувствовал, как лезвие серпа кромсает мои локти и лодыжки. Тифон выдрал мне сухожилия. Я не мог встать, двинуться, даже шевельнуть кончиком пальца.

После этого Тифон сграбастал меня и утащил в пещеру на склоне горы Тауро, на Сицилию.

Что касается моих вырванных сухожилий, то он завернул их в медвежью шкуру и отдал на хранение своей сестре Дельфине — чудищу женского пола, которая была очень на него похожа.

Эта Дельфина, вместе со свертком из медвежьей шкуры, тотчас же достигла Дельфийской долины и заменила Пифона, захватив оракул от имени Великой праматери.

Гея добилась-таки своего. Потеряв способность передвигаться и действовать, я был брошен в одну из пустот Земли и не видел выхода из своего несчастья. Царь богов познал бессилие.

Хитрость Гермеса. Одураченная Дельфина

и возвращенные сухожилия. Поражение Тифона

Однако Афина, видевшая все, снова кинулась в Египет, чтобы рассказать богам о случившемся. Они осыпали Афину упреками за то, что она подбила меня на эту злосчастную авантюру; Афина же стыдила их за то, что они ничуть не помогли мне. Гермес, выступив на своих длинных ибисовых ногах, положил конец перебранке.

— Главное сейчас — не пересчитывать наши ошибки, а по возможности исправлять. Мы в большой опасности. Дайте мне подумать.

Он поразмыслил, хитроумный Гермес, самый сообразительный, самый изобретательный из моих сыновей, потом позвал Аполлона.

— Давай-ка, братец ворон, спускайся со своего дерева, сбрасывай черные перья, возьми лиру, которую ты у меня выменял, и пойдем со мной!

— Куда? — спросил Аполлон.

— В Дельфы.

Аполлона пробрала дрожь.

— Ну же! — подбадривал Гермес. — Разве не в Дельфах ты когда-то убил Пифона и завладел оракулом Богини-матери? Ты не можешь оставаться в стороне, тебя это напрямую касается.

Они вернули себе прежние обличья, взяли свои божественные принадлежности и направились в Дельфы.

Хоть и уступая своему брату в размерах, Дельфина, новая хранительница, столь же мало успокаивала и радовала взор. Развалившись на земле у входа в прорицалище, липкая, с огромной плоской башкой, она мрачно уставилась мутным глазом на моих приближающихся сыновей.

— Чего нам от нее ждать? — шепнул Аполлон. — Неужели одной гнусной твари было мало, что праматери понадобилось породить двойняшек из пары яиц?

— Может, это наш шанс, — ответил Гермес. — Начинай петь.