Готовься к войне - Рубанов Андрей

Ты опять один, Знайка. Она ушла. Может, появятся другие, но они тоже уйдут. Никто не способен быть с тобой. Прими это. У тебя есть твои потолки, твой бассейн, твой кабинет и твой любимый дуб за окном — у тебя есть многое; у тебя есть гораздо больше, чем тебе нужно.

В какой-то момент ты остаешься один. Даже среди любящих и уважающих тебя людей. Более того: если вокруг тебя друзья, семья, единомышленники, а ты одинок — так еще хуже. Для всех. Поэтому, рожденный одиноким, оставайся таким до конца. Иначе сломаешь жизнь и себе, и тем, кого ты любишь. А в особенности — тем, кому позволил себя любить.

Подраться, вспомнил он. Подраться. Выпустить пар.

Схватил телефон.

— Алло! Жаров! Чем занимаешься?

— Бухаю белое вино, — чавкая, ответил электроторговец. — В интересной компании. А что?

— Поедем. ВЕСЕЛЬЯ хочу.

— Сегодня?

— Сейчас.

Абонент кашлянул и пробубнил:

— У меня… это… другие планы.

— К черту твои планы.

— Знайка, мне неохота.

— Понедельник. Машин мало. Собирайся.

— Нет, — неуверенно ответил Жаров. — Не поеду. Лень.

— Слабо тебе, да? Так и скажи, что слабо.

— Не слабо. Почему слабо?

— Тогда собирайся. Через час. На том же месте. Иначе ты мне не друг.

— Ну ты даешь. Я сижу в приличном месте с приличной женщиной, отдыхаю, в меру, так сказать, возможностей, а ты…

Знаев переложил трубку от одного уха к другому.

— Твое утреннее предложение в силе?

Альфа-самец расхохотался и запальчиво выкрикнул:

— Да! На сто процентов!

— Тогда собирайся. Поедем.

5. Понедельник, 23.30

Потом пошел мелкий теплый дождик, добавивший вечеру уюта и особенного московского шарма: влажный воздух лежал слоями, как крем в пирожном, чем ниже — тем теплее, у самого асфальта почти горячий. Покойная бабка банкира, когда-то приписавшая себе два года, чтоб пойти работать в прокатный цех сталелитейного завода, говорила про такие беззлобные летние дожди: «Хоть пыль прибьет».

Он сам выгнал чудо-агрегат из потайного гаража и сам пригнал к месту встречи, асфальтированному пятаку возле входа в спортивный комлекс «Битца». Поискал глазами мотоцикл Жарова — увидел только очень дорогой автомобиль, мелкосерийное купе, из тех, которые дорожные инспекторы иногда останавливают только из любопытства, чтоб заглянуть в салон: как оно там устроено?

Знаев, давно богатый человек, не позволял себе покупать машины ценою в четверть миллиона долларов. Раз в полгода он обязательно менял старое авто на новое, это всегда были немецкие седаны представительского класса, с очень мощными моторами; однако банкир все же старался делать так, чтоб приобретение средства передвижения не сильно ударяло по карману. Машина есть? Есть. Престижная? Престижная. На дороге уважают? Еще как. Остальное неважно. Сейчас он наблюдал перед собой тачку классом выше, чем его собственная. Втрое мягче, быстрее, удобнее, прочнее, красивее. Втрое дороже. Не позавидовал, конечно, не пустил слюни — еще не хватало, — но задумался. Странно было осознавать, что кто-то способен выложить за средство передвижения аморально большие деньги. Вкладываясь в понты, надо же иногда знать определенные границы. Иначе — утратишь чувство реальности. Скромность — хороший тренд, никогда не выходящий из моды.

Стоящий рядом с суперкаром Степан вел себя естественно, не принимал гордых поз и не заглядывал в лицо, ища восторга и трепета. Чувствовалось, что человек давно привык к своему статусу и не ждет, что на него, вылезающего из обтянутого бизоньей кожей пилотского кресла, будут с визгом прыгать светские львицы и супермодели.

Нет, они прыгают, конечно. Не могут не прыгать. Но ведь это не главное.

Знаеву понравилось, что Степан не обращал внимания на непогоду, и не очень понравилось, что новому приятелю недостает упругости в походке и ширины в плечах.

— Хорошая тачка, — сказал банкир, хотя собирался имитировать равнодушие.

— Ваша лучше, — улыбнулся Степан, показывая подбородком на заново перекрашенную — на этот раз в желтый цвет — «копейку».

— Ждем Германа, — объявил финансист. — И сразу поедем. Втроем. Четвертого человека сегодня не будет.

Степан деловито кивнул. Он уже приоделся: простая тканевая куртка, черная дешевая рубаха, серые джинсы, подпоясанные прочным кожаным ремнем.

— Как ваш проект? — помолчав, спросил он.