Вернон Господи Литтл. Комедия XXI века в присутствии смерти - Пьер Ди Би Си

«Смотри, как это делают животные», – сказал Ласалль. Дай людям то, чего они хотят, и наблюдай за животными. Насчет дать – это я понимаю; но я ломал себе голову из ночи в ночь, до самых Мартовских Ид, я пережил еще два, а потом три голосования и все пытался подобрать ключик к этим его словам про животных. А кончилось все тем, что я стал наблюдать за этими дурацкими коричневыми ночными бабочками, которые бьются об лампочку в моей камере, за фланелевыми лоскутками, оторванными от ночной тьмы, заблудившимися и сбитыми с толку. Я где-то слышал, что на самом деле ночные бабочки запрограммированы лететь по прямой, ориентируясь по луне. Но эти лампы дневного света – как в супермаркетах – сбивают их с курса. Вот я лежу и смотрю на них. Смотрю, как одна из них рубится с коробчатым абажуром, и пыльца у нее с крылышек облетает просто ведрами. Потом – ффп! – она надает на пол и подыхает. А лампочка жужжит себе дальше. И луна – то же самое. У бабочек мне учиться нечему, я сам такой.

По ночам мне начинают сниться фантастические звери: трикотажные спаниели, которые играют и возятся с Хесусом. Но при свете дня я стараюсь найти в словах Ласалля смысл. Сдается мне, что единственное животное, которое я знаю более или менее близко, – это псина по имени Курт, вот только вряд ли Курт может идти в расчет, когда речь идет о Тайне Бытия. Засранец Курт, который сходит с ума, учуяв запах барбекю из соседского двора, который поднимает собственную самооценку, работая председателем собачьего концерта. Причем, знай остальные участники концерта, какой он на самом деле сраный шибздик, не видать бы ему председательской должности как своих ушей. Да над ним бы смеялся весь город, если бы только знал, какой он на самом деле. Но они об этом ничего не знают.

Я сажусь на койку. Курт просто взял и стал лаять голосом большого пса.

Двадцать пять

– Послушай, Вернон, а ты каждый день пользуешься ванной?

– Черт, ма!

– Просто, понимаешь, на этой неделе ты выступаешь против этого милого калеки, который вроде как убил своих родителей. И он все время плачет. Все время.

– А у меня что, такой вид, как будто я в чем-то виновен?

– Ну, когда тебя показывают по телевизору, ты все время лежишь и смотришь в потолок. Вернон, ты иногда бываешь такой нечуткий.

– Но я же ничего не сделал.

– Только не начинай все сначала. Мне просто очень не хочется, чтобы получилось так, что срок уже подойдет, а ты совсем не будешь ну, знаешь, готов – а завтра ведь уже двадцать восьмое марта, я хочу сказать, что как раз будет новое интерактивное голосование…

Коридор смертников всегда затихает, когда звонит моя матушка. Наверное, тоже эффект прямого эфира, вы же знаете, какая она может быть занятная.

– Ты получила эту штуку, которую я отправил Пам? – спрашиваю я.

– Да, конечно, и огромное тебе спасибо от нас обеих. Знаешь, мы с ней даже говорили недавно о том, чтобы…

– Мам, мне кажется, вам стоит его использовать в тот день, когда, ну, понимаешь, в то самое время…

– Ну, в общем, именно об этом мы с ней и говорили…

Я жду, пока она издаст положенное по ситуации сдавленное рыдание и выбьет нос. У меня и у самого глаза словно дымкой заволакивает. Она на пару секунд кладет трубку, чтобы немного собраться, потом со вздохом возвращается на линию.

– И тогда мы с ней могли бы повспоминать тебя таким, каким ты был, и представить себе, что ты просто укатил куда-нибудь на велосипеде…

– Конечно, – говорю я. – Поэтому я и послал вам этот квиток – знаешь, кстати, его можно использовать в любом их заведении, по всему штату.

– Нет, правда, большое тебе спасибо. Особенно с учетом того, сколько теперь у них стоит «чик'н'микс». Ты бы видел их нынешние цены. Мы с Пам воспользуемся этим приглашением, а Вейн заплатит за себя сама…

– И еще, ма, скажи бабуле, чтобы она тоже сюда не приезжала.

В трубке пауза.

– Ну, Вернон, понимаешь, я, в общем, не стала говорить твоей бабуле обо всех этих, ну, сам понима ешь, неприятностях. Она уже совсем старенькая, смотрит только «Шоппинг», новости ей неинтересны, она их и не включает… Давай это будет наша с тобой маленькая тайна, а?

– А что будет весной, когда я не приеду косить ее газон?

– О господи, Вернон, там девчонки приехали, а я еще не закончила возиться с юбкой для Вейн.

– Вейн носит юбки?

– Слушай, детка, мы тут за тебя агитируем, так что не беспокойся, люди вон годами ждут в… дрррх рхрввв…