Женщина в красном - Джордж Элизабет

— Я выступаю в роли адвоката дьявола. Кажется, нам не слишком хочется ломиться в чужие двери?

— Не забудьте об «Эдвенчерс анлимитед», — напомнила Би.

— Бизнес семейный, — подчеркнула Хейверс — Всегда отличный мотив.

— Но они ещё даже не открылись.

— Кто-то вставляет палки в колёса. Хочет им помешать. Конкурент?

Би покачала головой.

— Нет ничего сильнее секса, Барбара.

— Возможно, — согласилась та.

В деревне Зеннор почти всегда было темно. Виной тому её месторасположение. Деревня укрылась от морских ветров в складке ландшафта. Монохромный гранитный пейзаж разбавляли чахлые вербы. В худшие времена, усугублённые ненастной погодой, или в глухую ночь земля эта производила зловещее впечатление. Из окружающих её полей торчали валуны, словно проклятия злобного бога.

За сотню лет деревня не изменилась, да и вряд ли изменится в следующее столетие. Её прошлое было связано с шахтёрским промыслом, а настоящее зависело от туризма, хотя толку от него было мало, даже в разгар летнего сезона, поскольку до берега добраться не так-то легко. Церковь, возможно, была единственным, что может привлечь в деревню любопытных, если, конечно, не считать паба, где можно выпить и закусить.

Стоянка при этом заведении была просторной — наверное, летом дела тут складывались неплохо. Линли оставил машину и вошёл внутрь — поинтересоваться насчёт «кресла русалки». Хозяин трудился над разгадыванием судоку. Он нетерпеливо поднял голову — дескать, подождите секундочку, — вывел цифру в одной из клеток, нахмурился и стёр написанное. Когда наконец он позволил к себе обратиться, то несколько изменил словосочетание, произнесённое Линли.

— Русалки, сэр, вряд ли имеют обыкновение сидеть, если об этом хорошенько подумать, — заявил он.

Итак, Линли выяснил, что ему нужно кресло «Русалка», а найдёт он его в церкви. Упомянутая церковь находилась довольно близко от паба, да и ничто в Зенноре не располагалось от него далеко, потому что деревня состояла из двух улиц, переулка и тропы, огибавшей пахучую молочную ферму и уводившей к скалам над морем. Церковь была построена несколько столетий назад.

Здание оказалось не заперто, как и большинство корнуоллских церквей. Внутри было тихо, пахло заплесневевшим камнем. Цвет помещению придавали подушки, лежавшие на полу у скамей, — прихожане вставали на них коленями во время молитвы — да витраж с распятием над алтарём.

Кресло «Русалка», очевидно, было главной достопримечательностью церкви. Оно стояло на особом месте в боковой капелле, над ним висела доска с пояснением, где говорилось, что в Средние века христиане воспользовались символом Афродиты, чтобы с его помощью представить две природы Христа — человека и Бога. История показалась Линли надуманной. Он осмотрел работу средневековых христиан.

Кресло было простым, дубовым и напоминало скорее скамью для одного человека. Резьба дала ему название: морская дева с плодом айвы в одной руке и гребнем — в другой. В тот момент на кресле никто не сидел.

Линли ничего не оставалось, кроме как ждать, и он уселся на ближайшую скамью. В здании было холодно и стояла полная тишина.

На данном этапе своего существования Линли недолюбливал церкви. Не хотелось думать о смерти, о которой возвещали кладбища. Ни к чему эти молчаливые напоминания. Он не верил вообще ни во что, разве только в случайность и в жестокость человека по отношению к человеку. По его мнению, церковь и религия давали обещания, которые не могли выполнить. Легко гарантировать вечное блаженство после смерти, ведь ни один человек не вернулся оттуда и не доложил о том, что бывает с людьми, которые прожили жизнь, ограничивая себя во всём и соблюдая высокие моральные принципы, и об ужасах, которым подвергаются грешники после кончины.

Ждать пришлось недолго: дверь открылась и громко хлопнула без всякого уважения к святому месту. Линли поднялся со скамьи и увидел в полутьме высокую фигуру, решительно устремившуюся к нему энергичной походкой. Когда человек поравнялся с одним из церковных окон, Линли ясно его увидел.

Только лицо выдавало возраст, осанка же была прямой, а тело — крепким. Лицо изборождено морщинами, распухший нос намекает на пристрастие к спиртному и напоминает кочан цветной капусты, опущенный в свекольный сок.

Феррелл назвал Линли имя потенциального источника информации о семье Керн: Дэвид Уилки, инспектор из полиции Девона и Корнуолла, вышедший в отставку. Когда-то он возглавлял расследование по делу о гибели Джейми Парсонса.