Женщина в красном - Джордж Элизабет

— Разве это не чудесно, Томас? — с восхищением спросила Дейдра, перекрикивая шум ветра. — Эта лачуга называется хижиной Хедры. Если верить дневнику достопочтенного мистера Уолкомба, она появилась в конце восемнадцатого века.

— Это он построил хижину?

— Мистер Уолкомб? Нет. Он был лишь хронистом, хотя и очень хорошим. В своём дневнике он упоминал Олсперил. Я нашла его записи в библиотеке Кэсвелина. Уолкомб сорок лет служил викарием в церкви Святой Морвенны. Пытался спасти страдающую душу женщины, хозяйки этой лачуги.

— А, так значит, это сама Хедра построила?

— Да. Она овдовела, её муж, рыбак, попал в шторм и утонул, оставив её с маленьким сыном. Согласно мистеру Уолкомбу — а он вряд ли искажал факты, — мальчик однажды пропал. Должно быть, слишком близко подошёл к краю обрыва и порода осыпалась под его весом. Бедная Хедра поверила, что её мальчика взяли селки^[20], убедила себя, что сын ушёл под воду. Бог знает, как бы ему это удалось, если он упал с такой высоты. Так вот, якобы там мальчика поджидала тюлениха в человечьем обличье. Она поманила его в море и пригласила присоединиться к…

Дейдра смолкла и нахмурилась.

— О господи, совсем забыла, как называется группа тюленей. Стадом его назвать нельзя. Стая? Но так говорят о рыбах. Ладно, не столь важно. Вот такая судьба. Хедра построила этот дом, дожидаясь возвращения сына. Так она и жила здесь до самой смерти. Трогательная история.

— Она правдива?

— Если верить мистеру Уолкомбу. Зайдём внутрь. Там есть что посмотреть. Заодно и от ветра спрячемся.

Верхняя и нижняя части дверей закрывались с помощью деревянных засовов, которые были вставлены в грубые деревянные петли и покоились на крючках. Дейдра потолкала дверь туда-сюда, сначала сверху, потом снизу, и открыла вход в лачугу.

— Хедра знала, что делает, — заметила Дейдра. — Построила себе крепкое жильё. Возле каждой стены скамья, и крыша вполне приличная, пол из сланца. Наверное, чувствовала, что ждать придётся долго.

Дейдра вошла внутрь, но вдруг резко остановилась. Линли, пригнувшись под низким проёмом, последовал за ней.

— Чёрт, — пробормотала девушка с отвращением. — Какая гадость.

Стена перед ними была испорчена, и испорчена недавно, судя по свежести надрезов, покрывавших деревянные панели. Заметны были следы вырезанного здесь ранее сердца с инициалами любовников, но сейчас его накрыла вереница скверных надписей. Кто-то постарался: глубоко разрезал дерево. Инициалов уже не было видно.

Дейдра постаралась взглянуть на это безобразие с философской точки зрения.

— Что ж, стены уже были осквернены. Хорошо, что это не краска. Но всё же… зачем люди делают подобные вещи?

Линли осмотрел другие стены. Их покрывало множество надписей: инициалы, числа, другие сердца, чьи-то имена.

— Когда я учился в школе, — произнёс он задумчиво, — у нас была стена… не слишком далеко от входа, так что её мог увидеть каждый посетитель. Со времён Генриха Шестого люди оставляли на ней свои инициалы. Когда бы я туда ни наведывался — время от времени я это делаю, — я ищу собственную зарубку. Она до сих пор там. И напоминает мне, что я настоящий, что жил тогда, да и сейчас существую. Когда я смотрю на другие надписи — а их сотни, возможно, тысячи, — не могу не думать о быстротечности жизни. То же самое и здесь, мне кажется.

— Да, наверное.

Дейдра провела пальцами по нескольким более старым изображениям: кельтский крест, имя Даниэль, B.J. + S.R.

— Мне нравится приходить сюда и размышлять, — призналась Дейдра. — Иногда представляю, кто были эти люди, поведавшие о своей любви. И долго ли длились их чувства.

Линли прикоснулся к вырезанному искорёженному сердцу.

— Ничто не длится вечно, — заметил он. — В этом наше проклятие.

Глава 9

В спальне Санто Керна Би Ханнафорд увидела много того, что показалось ей типичным, и впервые порадовалась, что наказала констебля Макналти молчанием. Стены комнаты Санто были обклеены множеством постеров с изображением сёрферов, и Би понимала: слабые рассуждения Макналти о сёрфинге и о местах, где были сделаны снимки, ей слушать не стоит. Вряд ли познания Макналти вообще к чему-либо имеют отношение. К вечеру инспектор почувствовала облегчение, что кругозор Макналти хоть как-то расширился.

Констебль со священным ужасом смотрел на постер: водяную гору оседлала крошечная фигурка какого-то сумасшедшего.