Таинственная река - Лихэйн Деннис

— Вот сюда. — сказал он Шону, показав на ряд полупинтовых бутылок. — Пуля прошла через бутылку и застряла в этой самой стене.

— Страшно вспоминать, а? — спросил Шон.

Старик пожал плечами.

— Может, чуть пострашнее, чем воспоминание о стакане молока, выпитом на ночь. И не страшнее того, что творится ночами поблизости. Десять лет назад один обкуренный отморозок сунул мне под нос пистолет; видел бы ты его взгляд, взгляд бешеной собаки, а глаза беспрестанно мигали от заливавшего их пота. Вот тогда, сынок, мне было страшно. Те парни, которые оставили на память о себе пулю в стене, были профессионалами. С профессионалами я согласен иметь дело. Им нужны только деньги, и они действуют по понятиям.

— Так значит, эти два парня…

— Зайди сюда, — перебил его Лоуэлл Луни, быстро перейдя на другой конец прилавка, где черная занавеска закрывала ход в подсобку. — Здесь есть дверь, через которую можно пройти на эстакаду, на которую выгружается товар, доставляемый в магазин. Тогда у меня подрабатывал парнишка — в смысле работал не полный рабочий день, — который помогал принимать товар, собирал мусор, в общем, делал разные мелкие дела. Так вот он, конечно, не в рабочие часы, покуривал травку. Этот парень почти всегда, заходя с черного хода в магазин, забывал закрывать дверь. Либо он был с ними в деле, либо они, понаблюдав за ним, поняли, что он рассеянный тупица. Так вот, в тот вечер они прошли через незапертую заднюю дверь, пальнули для острастки, чтобы я не потянулся к своему пистолету, и взяли то, за чем пришли.

— И на сколько они вас тогда обули?

— На шесть штук баксов.

— Не слабо, — посочувствовал Шон.

— По четвергам, — продолжал Лоуэлл, — я обычно обналичивал чеки. Сейчас я больше этого не делаю, но тогда я был попросту глуп. Ведь будь грабители хоть чуточку умнее, они обчистили бы меня утром, когда большинство чеков было бы уже обналичено. — Он пожал плечами. — Как я сказал, они были профессионалами, но не самыми толковыми профессионалами в округе, так, по крайней мере, мне кажется.

— А этот парень, который оставил дверь открытой… — напомнил Шон.

— Марвин Эллис, — сказал Лоуэлл. — Черт его знает, может, он и был их подельником. Я выгнал его вон на следующий же день. Думаю, они скорее всего потому и пальнули раз, что им было известно, что я храню деньги под прилавком. А это в общем-то не является общепринятым среди моих коллег. Значит, либо это Марвин навел их, либо кто-то из них работал у меня прежде.

— А вы тогда рассказывали об этом в полиции?

— А как вы думаете, — старик огорченно махнул рукой при воспоминании об этом. — Они прошли по всем моим прежним записям, допросили каждого, кто раньше работал у меня. По крайне мере, так они мне сказали. Но чтобы арестовать кого-то, до этого дело не дошло. Вы говорите, что этим же пистолетом воспользовались для совершения другого преступления?

— Да, — кивнул головой Шон. — Мистер Луни…

— Лоуэлл, ради Бога, пожалуйста, зовите меня Лоуэлл…

— Лоуэлл, — спросил Шон, — у вас еще хранится список людей, работавших у вас?

Дэйв, закрытый в комнате для допросов, рассматривал свое отражение в зеркале, наверняка зная, что напарник Шона, а возможно и сам Шон, наблюдают за ним.

Хорошо.

Как развивается ситуация? Я с удовольствием пью «Спрайт». Интересно, что они добавляют в него? Лимон. Очень правильно делают. Вы знаете, сержант, мне очень нравится лимон. Х-м-м-м, хорошо. Да, сэр. Не дождусь, когда мне принесут еще банку этого божественного напитка.

Дэйв, сидя в середине длинного стола, смотрел прямо в центр зеркала, висящего напротив, чувствуя себя при этом великолепно. Правда, он не знал, куда подалась Селеста, да еще и с Майклом, и какой-то непонятный страх, вызванный этой неосведомленностью, туманил его мозг даже больше, чем пятнадцать банок пива, выпитых им накануне. Но она вернется. Он, помнится, перепугал ее прошлой ночью. Действительно, это было не слишком умно — рассуждать с ней о вампирах и других подобных вещах, которые, однажды войдя в твое сознание, никак не могут выбраться из него… да, наверняка это ее и напугало.

Но за это и осуждать-то ее нельзя. Единственный, кто во всем виноват, — это он, потому что он позволил Мальчику взять верх над собой и показать себя во всей своей безобразной красе.

Кроме волнений от того, что Селеста и Майкл исчезли неизвестно куда, ничто не мешало ему ощущать собственную силу. Он уже не чувствовал той неуверенности, что мучила его последние несколько дней. Прошлой ночью он даже сумел уснуть и проспать шесть часов. Он проснулся вялым, с таким ощущением, словно тело его сделано из ваты, а голова как будто высечена из куска гранита, однако, несмотря на это, мысли его были ясными.