Двойное дыхание (сборник) - Соломатина Татьяна Юрьевна

Не говоря уже о постройке денников и разнообразном оборудовании и оснащении! Да и просто обычная рутинная работа на конюшне – к этому Дмитрий Алексеевич не был приспособлен и подготовлен.

Сосед Иван относился к нему по-свойски, но ни техники, ни людей бесплатно не давал и сам первым не предлагал. «Не дождётесь! – скрипел Димка тачкой с навозом. – И здесь завистники!» Но работников нанять пришлось. Сам Дима не справлялся. После первых дней у него безжалостно болело всё тело в тех местах, где у Ивана Андреева были мышцы.

Кредит таял, а поступлений не было никаких. Единственным источником дохода в первое время были шумные пирушки, что разгорались у Ивана каждые выходные. Его гости и друзья вкусно пили, мастерски закусывали, изящно и умело рысили и галопировали на лошадях, арендуя при необходимости и Диминых.

При всём при этом, уйдя из-под маминого крыла, Дмитрий Алексеевич выяснил, что пить взрослый мужчина может каждый день и сколько захочет.

Работники сменяли один другого быстрее, чем ночь сменяет день, поскольку во хмелю Дима был необуздан, орал благим матом, пугал лошадей и рассказывал всем подряд, как устроено мироздание и как он, Дмитрий Алексеевич, станет повелителем финансовой вселенной. Под финал он обязательно кого-нибудь рассчитывал. Получив пару раз по тыкве от местных, он стал нанимать таджиков. Прав у них никаких, соответственно, у хозяина – обязанностей. Первые гастарбайтеры растворились в воздухе через пару дней, поняв, что кормить и платить регулярно здесь не будут.

Пока наконец не появился Бохадур. Он умел всё, что умеет любой таджик из кишлака: пахать землю, сеять и собирать урожаи, готовить, строить дома, и ещё он всей душой был привязан к лошадям. Большую часть своей жизни на родине и здесь – на заработках в России – он посвятил служению этим прекрасным животным.

Через месяц конюшню было не узнать.

Он один успевал всё.

Чистить денники, выезжать лошадей, вывозить навоз, привозить воду, сено и овёс. Он был вежлив и тих. Вокруг него постоянно вертелись собаки и коты. Даже медведь Андреева, завидев Бохадура, махал ему лапой и заунывно ворчал, жалуясь на старость.

С грехом пополам Дима завёл пару-тройку клиентов и занялся прокатом. Вернее – получал деньги. Группы в поля водил Бохадур. Прокат был единственным источником дохода, поскольку оказалось, что воссоздать породу с помощью мерина, трёх некондиционных кобыл и одного жеребца-малолетки достаточно проблематично. Последнему к тому же Дима прогнул спину, хотя Бохадур – опытный конюх, предупреждал о возможных последствиях стокилограммового веса хозяина для молодого коня.

Лошади были присмотрены, потихоньку потянулись клиенты «на постой». Дело было пошло на лад. В финансовом плане. Дима обновил в «офисе» мебель и компьютер. После чего пригласил всех своих друзей-приятелей, и они шумно пили, пели и плясали… Неделю. Бохадур молча прибирал и за ними.

Прошёл месяц. Второй. Третий…

На исходе третьего Бохадур вежливо поинтересовался у хозяина насчет небольшой – всего-то десять тысяч в месяц – зарплаты, которую он, как и практически любой нормальный таджик, отправлял домой в общий котёл многочисленной семьи. Да, видно, не под той звездой подошёл он со своими дурацкими заботами. Сварливый и похмельный босс просто выкинул его за ворота, пригрозив всем чем можно напоследок.

На следующий день вместо Бохадура на конюшне сидели две ленивые и вечно неумытые узбечки.

Дима не вникал и уже не интересовался. Он ходил мрачный и небритый.

Потом погибла лошадь из «постойных» – он пустил её в прокат, пока хозяйка была в отъезде. Блатная халатность пьяного ездока и… никто не позвал ветеринара вовремя.

Конюшня просуществовала десять месяцев и не принесла хозяину ни фонтанов с подсветкой, ни балясин «Милан», ни, как я подозреваю, места под солнцем в следующей жизни.

Дима продал лошадей, мебель, компьютер и скрылся в неизвестном направлении. Он даже умудрился продать чужую лошадь. Дважды. Видимо, этому он научился, будучи менеджером среднего звена.

Как-то Андреев, с которым так и не рассчитались за аренду земли и построек, чистя ружьё и разговаривая с медведем, сказал:

– Кредит, говоришь, под мамину квартиру? Напомни мне на следующей недельке позвонить в банк.

* * *

Я встретила Бохадура пару месяцев спустя. Он работал конюхом на другой конюшне. Увидев меня, он поздоровался. Как всегда. Правая рука – к сердцу, поклон, сдержанная улыбка, ясный взгляд.