Лондонские поля - Эмис Мартин

— Ясен пень, — рассеянно сказал Кит. — Уж тут без разницы.

— Ты думаешь, что двадцатый век, достаточно неразборчивый во всех других отношениях, возьмет здесь быка за рога, да, Кит? Но это не так.

— Я видел фильм, — сказал Кит, — где одна девица с этим управилась. На днях.

— Что это за фильм?

Кит прочистил горло.

— «Мисс Авантюра в поместье простофили», — старательно выговорил он.

— Кит, к этому мы вернемся позже.

— Двести семьдесят пять фунтов.

— Мне кажется, одним из замечательных свойств мастурбации является то, что никто не желает, чтобы видели, как он это делает. И вообще, об этом предпочитают не распространяться. И почему это люди глазеют в потолок с таким вот выражением лица? Давай-ка налью тебе, Кит, еще.

— Э-э, спасибо, Ник. Валяй.

Кит смотрел, как она проходила мимо, как легонько подрагивает ее платье. Метательным своим пальцем он не преминул ткнуть ее в огузок, укрытый под белыми оборочками. Маневр типа «вверх-вниз» заставил нижнюю юбку зашуршать; да, платье довольно шумливое. В точности как его хозяйка. Кит с силой всосал часть верхней губы. Он полагал, что вполне непринужден и превосходно поддерживает это сексуальное обсуждение — или обмен опытом — или предварительную беседу. Он думал о восторженных тетушках из журналов, об их безусловном одобрении. Освоение новых областей откровенности. Взрослый обмен мнениями, блин. Взаимное удовольствие. У каждого из нас есть свои потребности. Но обе его ноги затекли, так плотно были они перекрещены. А ладони, чувствовал он, были липкими, словно бы обмазанными илом. Господи, проторчать здесь всю ночь. В таком разе «кавалеру» навесят штраф. Или вообще его свинтят. Мудилы долбаные…

— Как и многое другое, Кит, это все проходит со временем. Тебе сколько?

— Двадцать девять, — самоуверенно сказал он, как будто возраст был одним из его неоспоримых достоинств, его квалификацией.

— Ребенок. Дитя. Ты приближаешься к возрасту, когда, судя по литературе, ты будешь готов со всем этим покончить. Ты, конечно, этого не сделаешь. Никогда. Никто не заставит тебя бросить это дело, правда, Кит? Глядя на тебя, я вижу мужика, — при этих словах ее лицо исполнилось плутовского восхищения, — который был бы горд умереть со своим Джонсоном в лапе.

— Да уж! Славно бы!

— Славно! Но не беспокойся. Смотреть мы не будем. Все в порядке, пока ты не достигнешь того возраста, в котором Христос взошел на Голгофу. После этого никто не хочет, чтобы об этом знали. Потому что это просто становится печальнее. Все время — печальнее и печальнее.

Кит пожал плечами. Он чувствовал, что погружается в уединенность похмелья — в глубокую, устоявшуюся уединенность связанных с них ощущений. В этой области все невзгоды не подлежат разглашению. Ох-ох-ох. Ой. Ну вот. Уф. Боже мой. Я вас умоляю. Но только про себя, молча. Все это… все это пройдет, так или иначе. И Телониус с его манго и гирями. И Гай.

Николь подошла и уселась рядом с ним на диване. Широко раскинувшиеся платье и нижняя юбка. И подогнутые ноги, их волнующе очертания под складками ткани. Ее лицо опустилось, но глаза по-прежнему искали его взгляда.

— Ты явно своего рода большой знаток, — сказала она мягко. — Знаток порнографии. Что ты в ней больше всего ценишь? Будь откровенен. Я все пойму. Ты же знаешь, я — я совершенно не «судоумная».

Киту понравилось это словечко. Оно навевало ему мысли о новой заре, о лучшем мире, окончательно освободившемся от всех присяжных, мировых судей и королевских адвокатов. Изогнув брови, он сказал:

— В точности как тот, что сидит рядом.

Он знал, он даже надеялся, что это, скорее всего, неправда (и ощутил, как на верхней губе у него образуются усы из пота, как у Сапаты^[73]). В среднем по два-три часа в день Кит проводил в поисках — по большей части бесплодных — той порнографии, которая была ему по вкусу (то есть именно порнографии, блядского искусства, а не лишенных собственно секса секс-фильмов, которые всучивали ему другие кидалы, и не той дряни, что продают в магазинах). Но было время, когда порнография в жизни Кита занимала куда более ощутимое место. До женитьбы порнография для Кита была тем же, чем для других является героин. Он так плотно на нее подсел, что доходил из-за нее до нищеты и опасался за свой рассудок и зрение. Порнография стала главной причиной его женитьбы на Кэт. Видеофильмы. Он получал их от «башки в полотенце» — Абдельразака — в Брикстоне. (Абдельразак тоже не был «судоумным». На сто процентов не «судоумный» — так можно было бы сказать о нем, об Абдельразаке.) Кит знал, что не способен устоять перед порнографией. Он крутил ее постоянно, и даже этого было для него недостаточно. Он хотел, чтобы она крутилась, когда он спит. Он хотел, чтобы она крутилась, когда его нет дома…