Дорога в рай (Рассказы) - Даль Роальд

    "Кто-то что-то сказал, - казалось, говорили они. - Мы ничего не слышали. Отличный сегодня денек!"

    Предвкушая скандал, вокруг меня начала собираться толпа. Я побежал обратно к мистеру Прэтчетту и, приблизившись к нему, ткнул его пальцем в живот.

    – Ты вор! Паршивый мелкий воришка! - закричал я. Самое удивительное, что мистера Прэтчетта, похоже, это не возмутило.

    – Ну ты даешь, - сказал он. - Вы только посмотрите, кто это говорит.

    Неожиданно его лицо расплылось в широкой лягушачьей ухмылке. Он оглядел толпу и громко произнес:

    – Вы только посмотрите, кто это говорит!

    И тут все рассмеялись. Букмекеры ожили, стали со смехом поворачиваться друг к другу, показывать на меня и кричать:

    – Смотрите, кто это говорит! Вы только посмотрите, кто это говорит!

    В толпе слова подхватили. А я все стоял рядом с мистером Прэтчеттом с толстой пачкой билетов в руке, толщиной с колоду карт, слушал их и чувствовал себя не очень-то хорошо. Я видел, как за спиной столпившихся вокруг меня людей мистер Физи уже выводит на доске мелом состав участников следующего забега. А еще дальше, на краю поля, я увидел Клода, который ждал меня с чемоданом в руке.

    Пора было возвращаться домой.

Тайна мироздания

    На рассвете моей корове понадобился бык. От этого мычания можно с ума сойти, особенно если коровник под окном. Поэтому я встал пораньше, позвонил Клоду на заправочную станцию и спросил, не поможет ли он мне свести ее вниз по склону крутого холма и перевести через дорогу на ферму Рамминса, чтобы там ее обслужил его знаменитый бык.

    Клод явился через пять минут. Мы затянули веревку на шее коровы и пошли по тропинке. Было прохладное сентябрьское утро. По обеим сторонам тропинки тянулись высокие живые изгороди, а орешники были усыпаны большими зрелыми плодами.

    – Ты когда-нибудь видел, как Рамминс спаривает? - спросил у меня Клод.

    Я ответил, что никогда не видел, чтобы кто-то по правилам спаривал быка и корову.

    – Рамминс делает это особенно, - сказал Клод. - Так, как Рамминс, не спаривает никто на свете.

    – И что он делает особенного?

    – Тебя ждет приятный сюрприз, - сказал Клод.

    – Корову тоже, - сказал я.

    – Если бы в мире знали, как Рамминс спаривает, - сказал Клод, - то он бы прославился на весь белый свет. В науке о молочном скотоводстве произошел бы переворот в масштабе всей вселенной.

    – Почему же он тогда никому об этом не расскажет?

    – Мне кажется, этого он хочет меньше всего, - ответил Клод. - Рамминс не тот человек, чтобы забивать себе голову подобными вещами. У него лучшее стадо коров на мили вокруг, и только это его и интересует. Он не желает, чтобы сюда налетели газетчики с вопросами - а именно это и случится, если о нем станет известно.

    – А почему ты мне об этом не расскажешь? - спросил я.

    Какое-то время мы шли молча следом за коровой.

    – Меня удивляет, что Рамминс согласился одолжить тебе своего быка, сказал Клод. - Раньше за ним такое не водилось.

    В конце тропинки мы перешли через дорогу на Эйлсбери, поднялись на холм на другом конце долины и направились к ферме. Корова поняла, что где-то там есть бык, и потянула за веревку сильнее. Нам пришлось прибавить шагу.

    У входа на ферму ворот не было - просто неогороженный кусок земли с замощенным булыжником двором. Через двор шел Рамминс с ведром молока. Увидев нас, он медленно поставил ведро и направился в нашу сторону.

    – Значит, готова? - спросил он.

    – Вся на крик изошла, - ответил я.

    Рамминс обошел вокруг коровы и внимательно ее осмотрел. Он был невысок, приземист и широк в плечах, как лягушка. У него был широкий, как у лягушки, рот, сломанные зубы и быстро бегающие глазки, но за годы знакомства я научился уважать его за мудрость и остроту ума.

    – Ладно, - сказал он. - Кого ты хочешь - телку или быка?

    – А что, у меня есть выбор?

    – Конечно, есть.

    – Тогда лучше телку, - сказал я, стараясь не рассмеяться. - Нам нужно молоко, а не говядина.

    – Эй, Берт! - крикнул Рамминс. - Ну-ка, помоги нам!

    Из коровника вышел Берт. Это был младший сын Рамминса - высокий вялый мальчишка с сопливым носом. С одним его глазом было что-то не то. Он был бледно-серый, весь затуманенный, точно глаз вареной рыбы, и вращался совершенно независимо от другого глаза.