АУТ - Кирино Нацуо

— Ну же, Джуэл. — Анна, как ребенку, погрозила ему пальцем. — Не капризничай.

Выйдя из квартиры, они прошли по коридору и остановились в ожидании лифта. Обычно Анна спала до полудня, потом ходила по магазинам или посещала салон красоты. После этого наносила визит в парикмахерскую, перекусывала чем-нибудь легким и отправлялась в «Мика».

Когда не было других дел, Сатакэ сам исполнял при ней обязанности шофера, опасаясь, что стоит ему отвернуться, как девушку схватят и утащат. Едва они вошли в кабину лифта, как у него снова зазвонил сотовый.

— Сатакэ-сан?

— Кунимацу? Ты? — Кунимацу был менеджером «Площадки». Сатакэ повернулся к Анне — секунду она смотрела на него, потом отвернулась и, достав пузырек с лаком, занялась ногтями. — Что случилось?

— Есть кое-что. Хотел бы с вами посоветоваться. У вас найдется немного свободного времени? Может быть, сегодня? Попозже.

Пронзительный голос Кунимацу эхом отскакивал от стен кабинки, и Сатакэ, нахмурившись, убрал телефон подальше от уха.

— Конечно. Сейчас отвезу Анну в салон красоты и, пока не придет пора ее забирать, буду свободен.

— Куда вы едете? — спросил Кунимацу.

— В Накано. Почему бы нам не встретиться там?

Договорившись о месте и времени, Сатакэ убрал телефон. Кабина остановилась на первом этаже, и Анна, вышедшая первой, повернулась и кокетливо взглянула на него.

— Милый, ты поговорил с Цзё-сан о моей маленькой проблеме?

— Да, я сказал, чтобы она больше не пускала его в клуб. Так что делай свое дело и ни о чем не волнуйся.

— О'кей. — Анна посмотрела на него поверх очков и добавила: — Но ведь даже если он не сможет приходить туда, ему никто не помешает приходить сюда.

— Не волнуйся ни о чем, — повторил Сатакэ. — Я за этим прослежу.

— И все равно я хотела бы переехать.

— Так и быть, если это будет продолжаться, я подумаю о таком варианте.

— Хорошо, — сказала она.

— Кстати, что он вообще собой представляет? — спросил Сатакэ, который редко показывался в «Мика».

— Он сильно злится, когда ему предлагают других девушек. — Анна состроила гримасу. — От него всегда одни неприятности, а в последнее время он еще и перестал платить по счету и потребовал предоставить ему кредит. Так гадко! Все ведь знают, что правила есть повсюду, даже в таких местах, как наш клуб.

Завершив свою короткую речь, она проскользнула в салон «мерседеса». Пусть Анна и выглядела красивой куколкой, под лакированной внешностью скрывалась твердая, упорная и сильная молодая женщина из Шанхая. Четыре года назад она приехала в Японию изучать японский язык и даже сейчас, если брать в расчет ее визовой статус, должна была посещать занятия.

Высадив Анну у парикмахерской, Сатакэ направился в кафе, где он договорился встретиться с Кунимацу. Менеджер, приехавший первым, призывно помахал ему рукой из-за столика в углу.

— Спасибо, что пришли, — дружески улыбаясь, сказал он, когда Сатакэ опустился на мягкий диванчик.

В рубашке-поло и свободных брюках Кунимацу, которому не было еще и сорока, больше походил на инструктора спортивного клуба, чем на управляющего казино. Вообще же он занимался такого рода бизнесом уже не первый год. Сатакэ переманил его из игорного заведения в Гиндзе, где Кунимацу на протяжении нескольких лет работал заместителем менеджера.

— Так в чем дело? — спросил Сатакэ, закуривая сигарету.

— Может быть, это и не важно, — начал Кунимацу, — но меня немного беспокоит один из наших клиентов.

— Беспокоит? Почему? Думаешь, он полицейский? Как гласит старая пословица, «если гвоздь торчит, ударь по нему молотком». К бизнесу Сатакэ эта пословица имела самое прямое отношение. Если полиция пронюхает, что «Площадка» делает большие деньги, клуб станет козлом отпущения за все остальные казино.

— Нет, дело не в том, — ответил Кунимацу. — Речь идет об одном человеке. В последнее время он приходит к нам едва ли не каждый вечер и очень много проигрывает.

— Никто из тех, кто играет в баккара, не выигрывает каждый вечер, — рассмеялся Сатакэ. Кунимацу тоже усмехнулся, помешивая соломинкой апельсиновый сок. Сатакэ сделал глоток охлажденного кофе со сливками. — Так сколько же он проиграл?

— Около четырех или пяти миллионов за последние два месяца. Вообще-то не так уж и много, но те, кто начинает проигрывать, обычно уже не останавливаются.