Мое прекрасное несчастье - Макгвайр Джейми

Он вручил мне серебристую коробочку. Я прильнула к Паркеру и поцеловала в щеку.

— Спасибо.

— Давай же. Хочу видеть твое лицо, когда откроешь подарок.

Я подцепила скотч, сняла обертку и отдала ее Паркеру. Внутри я обнаружила браслет из цепочки сверкающих бриллиантов, обрамленных белым золотом.

— Паркер! — прошептала я.

— Тебе нравится? — Он засиял.

— Очень, — ответила я, с благоговением держа браслет перед глазами. — Но это слишком. Я не смогла бы принять его, даже встречайся мы целый год. Не говоря уж про неделю.

— Я предвидел, что ты так скажешь. — Паркер поморщился. — Все утро искал подходящий подарок, а когда увидел этот браслет, то понял, что он будет идеально сидеть лишь на одной-единственной ручке. — Паркер взял вещицу и застегнул на моем запястье. — Я оказался прав. На тебе он выглядит потрясающе.

Я подняла руку и покачала головой, зачарованная игрой света на переливающихся камнях.

— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела. Никто еще не дарил мне ничего столь… — «Дорогого», — подумала я, но произнесла другое: — …утонченного. Даже не знаю, что сказать.

Паркер засмеялся и поцеловал меня в щеку.

— Скажи, что наденешь его завтра.

Я широко улыбнулась.

— Да, я надену его завтра, — заявила я, глядя на запястье.

— Рад, что тебе понравилось. Выражение твоего лица стоит того, чтобы объехать семь магазинов.

— Семь магазинов? — выдохнула я.

Паркер кивнул и положил ладони на мои щеки.

— Спасибо тебе. Это самый лучший подарок. — Я поцеловала Паркера.

Он крепко обнял меня.

— Мне пора идти. Я обедаю с родителями, но после позвоню тебе, хорошо?

— Да, конечно. Спасибо! — крикнула я вслед, наблюдая, как он спускается по ступенькам.

Я вернулась в гостиную, не в силах оторвать глаз от запястья.

— Черт побери, Эбби! — Америка схватила меня за руку. — Где ты это взяла?

— Паркер подарил на день рождения, — ответила я.

Америка уставилась на меня, округлив глаза, а потом посмотрела на презент.

— Он купил тебе теннисный браслет[10] с бриллиантами? После недельных отношений? Знай я тебя меньше, подумала бы, что ты прячешь в трусах какое-то волшебство!

Я хохотнула, заражая смехом и Америку.

Из спальни появился Шепли с усталым, но довольным лицом.

— Вы чего развизжались тут, чокнутые подружки?

Америка подняла мою руку.

— Погляди-ка! Это подарок ей на день рождения от Паркера!

Шепли прищурился, а потом распахнул глаза от удивления.

— Ничего себе!

— Это точно. — Америка кивнула.

Из-за угла вышел Трэвис, слегка помятый после вчерашней ночи.

— Ребята, вы и мертвого поднимете, — проворчал он, застегивая джинсы.

— Извини, — сказала я, вырываясь из рук Америки.

В мыслях тут же возникло, как мы с Трэвисом почти переступили черту. Мне было неловко смотреть ему в глаза.

Он допил мой апельсиновый сок и вытер губы.

— Кто, черт побери, допустил, чтобы я вчера так набрался?

— Ты сам, — ухмыльнулась Америка. — После того как Эбби уехала с Паркером, ты сходил за бутылкой виски и прикончил ее еще до их возвращения.

— Дьявол! — покачал головой Трэвис. — Хорошо повеселилась? — спросил он, глядя на меня.

— Ты что, серьезно? — не успев подумать, набросилась я на него.

— О чем ты?

Америка захохотала.

— Ты психанул и вытащил ее из машины Паркера, когда они обжимались, как школьники. У них там стекла запотели и все такое!

Трэвис задумался, перебирая свои воспоминания о предыдущем вечере. Я изо всех сил сдерживала ярость. Если он забыл, как вытащил меня из машины, то не помнит и того, как я чуть не преподнесла ему свою девственность на блюде.

— Ты сильно злишься на меня? — поморщившись, спросил он.

— Ужасно.

Но бесилась я не из-за Паркера. Я туже затянула пояс халата и прошествовала по коридору. Трэвис пошел следом.

— Гулька!.. — сказал он.

Когда я попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, парень перехватил ее, медленно открыл и подошел ко мне, ожидая вспышки моей ярости.

— Ты помнишь хоть что-нибудь из того, что вчера говорил мне? — спросила я.

— Нет, а что? Я тебя обидел? — В покрасневших глазах застыло беспокойство, что только усилило мой гнев.

— Нет, не обидел! Ты… мы… — Я прикрыла глаза ладонью и замерла, когда рука Трэвиса легла мне на запястье.

— А это откуда? — сказал он, сердито глядя на браслет.

— Это мое. — Я вырвалась.

Трэвис не отвел глаз от запястья.

— Раньше я его не видел. Похож на новый.

— Так и есть.

— Где ты его взяла?

— Паркер подарил пятнадцать минут назад, — сказала я и увидела, как озадаченность на лице Трэвиса сменилась яростью.

— Что, черт подери, этот придурок здесь забыл? Он оставался на ночь? — С каждым вопросом Трэвис повышал голос.

Я скрестила руки на груди.

— Он все утро искал мне подарок, а потом привез его сюда.

— Но твой день рождения еще не наступил.

Лицо Трэвиса стало пунцовым. Он еле сдерживал гнев.

— Паркер не дождался. — Я горделиво задрала подбородок.

— Неудивительно, что мне пришлось вытаскивать твою задницу из его машины. Тебя там чуть не… — Трэвис замолчал и поджал губы.

— Что? Меня там чуть не что? — прищурилась я.

Трэвис сжал зубы, сделал глубокий вдох и выпустил воздух через нос.

— Ничего. Просто я от злости чуть не сказал гадость, совсем так не считая.

— Раньше тебе это не мешало.

— Знаю. Я пытаюсь с этим бороться, — сказал он, идя к выходу. — Одевайся. Не стану мешать тебе.

Когда он дотянулся до двери, то вдруг остановился, потер руку, прикоснулся пальцами к крошечным фиолетовым точкам на коже, задрал локоть и увидел синяк. Несколько мгновений Трэвис смотрел на него, потом повернулся ко мне.

— Прошлой ночью я упал на лестнице. А ты помогла мне добраться до кровати… — сказал он, пролистывая в голове расплывчатые воспоминания.

Сердце учащенно забилось. Я сглотнула, когда на лице Трэвиса отразилось осознание случившегося.

— Мы… — прищурившись, проговорил Трэвис.

Он сделал шаг в моем направлении, взглянул на шкаф, потом на кровать.

— Нет, ничего не произошло. — Я потрясла головой.

Трэвис поморщился, вспоминая.

— Сначала у вас с Паркером запотели окна. Я вытащил тебя из машины, а потом пытался… — Он мотнул головой, отвернулся к двери и с такой силой сжал ручку, что побелели суставы пальцев. — Голубка, ты превратила меня в чертова психопата, — сверкнув глазами, продолжал Трэвис. — Когда ты рядом, я не могу трезво мыслить.

— Так, значит, это моя вина?

Его взгляд опустился с моего лица на халат, потом на ноги, ступни и вернулся наверх.

— Не знаю. В моих воспоминаниях все смутно… но не помню, чтобы ты сказала «нет».

Я сделала шаг вперед, собираясь оспорить этот малюсенький факт, но не смогла. Он был прав.

— Трэвис, что мне нужно сказать?

Он посмотрел на браслет, потом перевел на меня осуждающий взгляд.

— Ты надеялась, я не вспомню?

— Нет! Я разозлилась, что ты забыл!

— Почему?

— Потому что я бы тогда… мы бы… а ты не… да не знаю я почему! Просто разозлилась!

Трэвис в мгновение ока пересек комнату и остановился совсем близко. Он обхватил ладонями мое лицо, его дыхание участилось, а глаза внимательно изучали меня.

— Гулька, что нам делать?

Взглядом я скользнула от его ремня по мускулистой груди и татуировкам и остановилась на карих глазах, с нежностью смотрящих на меня.

— Это ты мне скажи.

— Эбби!.. — Шепли постучал в дверь. — Мерик собиралась поехать по своим делам. Она попросила меня узнать, не нужно ли тебе с ней.

Трэвис не отводил от меня глаз.

— Гулька!..

— Ага, — ответила я Шепли. — Мне тоже кое-что нужно.

— Отлично, она поедет, как только ты соберешься, — сказал Шепли, удаляясь.

— Гулька!..

Я достала из шкафа вещи и прошла мимо Трэвиса.

— Мы можем поговорить об этом позже? Сегодня мне многое нужно сделать.

— Конечно, — с притворной улыбкой ответил Трэвис.

Я с облегчением скрылась в ванной и заперлась. Мне оставалось жить здесь еще две недели. Отложить наш разговор, да еще на такое время, невозможно. Разум говорил мне, что Паркер — именно мой тип: привлекательный, умный и увлеченный мною. Я совершенно не понимала, почему меня волновал Трэвис.

Какой бы ни была причина, это сводило с ума нас обоих. Я словно стала двумя разными людьми: послушная и вежливая с Паркером и раздраженная и сердитая с Трэвисом. Вся школа наблюдала, как он изменился, из просто непредсказуемого стал совершенно непостоянным.

Я быстро оделась, чтобы вместе с Америкой поехать в город, оставив в квартире Шепли и Трэвиса. Подруга с хихиканьем рассказала о своем сексо-марафоне с Шепли, а я слушала и вежливо кивала, когда нужно. Я совсем не могла сосредоточиться, глядя на бликующие бриллианты. Они напоминали о выборе, перед которым я внезапно оказалась. Трэвис ждал ответа, а у меня его не было.