Нелепая привычка жить - Рой Олег

Малахов немного постоял на опушке. Дом так и манил к себе, хотелось подойти поближе и как следует его рассмотреть.

Он пересек поляну и приблизился к кованым воротам под аркой. Они оказались не заперты — возможно, хозяева решили, что в этой глуши им не стоит опасаться воров. Да и украсть, судя по всему, было пока нечего.

Дом явно был пуст, изнутри не доносилось ни звука, но Виталий, как бы ему ни хотелось, не стал проникать в чужие владения. Он лишь обошел участок снаружи, разглядывая его сквозь ажурный забор.

Вблизи здание выглядело еще интереснее — чего стоила одна только арка на входе, напоминающая старинный грот! Правда, вместо окон и дверей пока были просто свободные проемы. Но даже в этом состоянии полуфабриката дом был удивительно красив. Малахов так увлекся, что еле вспомнил о своих компаньонах. А те наверняка уже хватились его и беспокоятся. Пора было возвращаться назад.

Он успел как раз вовремя — шашлык был готов, и по всей поляне распространялся его одуряющий аромат. Наташа вновь собирала на стол. Виталий стал было расспрашивать ее о недостроенном доме, но женщина только развела полными руками.

— Ничего не могу тебе сказать, Виталик! Это все уже после нас началось, когда батя умер и я отсюда уехала. Вроде какой-то художник, а может, и режиссер, землю купил. Затеял строительство, да, видно, денег не хватило — так и забросил.

— А что такое? — тут же заинтересовалась Лана. Похоже, она уже забыла о своих обидах.

Малахов рассказал ей об увиденном, и супруга тут же загорелась:

— Я тоже хочу пойти посмотреть на этот дом! Далеко это отсюда?

— Да рядом, минут пятнадцать ходьбы, а то и меньше. Хочешь, сейчас поедим да сходим?

— Да, хочу.

Шашлык получился сочным, мягким и невероятно вкусным.

— Ну ты и молодец, Джозеф, дружище! — восхитился Виталий.

— Это Наташа молодец. Я только это… на палки насадивал. А все остальное делала она.

— Надо говорить: насаживал на шампуры, Джозик!

— Неужели ты жарила, Наташа? Надо же! А еще говорят, что шашлык женских рук не признает…

— Да ладно тебе, Виталик, меня хвалить, было бы за что! Просто вы хорошее мясо купили, уже и замаринованное. Знаешь, как мой отец говорил: «Была бы коровка да курочка — так сготовит и дурочка».

— Слушай, и моя бабушка тоже так говорила…

После шашлыка и водки Джозеф изъявил желание прилечь. Наташа осталась с ним, а Малахов повел Лану на экскурсию к недостроенному дому. Он немного опасался, что, оставшись с ним наедине, супруга начнет выговаривать ему за все, что ей не нравится, но, к его удивлению, ничего подобного не произошло. Дорогой Лана лишь рассуждала о преимуществах загородного жилья перед городским (главным из которых было, что «сейчас все так живут») да щебетала о том, «какой милый этот твой Джозеф». Очевидно, и на нее действовала окружающая красота и благодать.

Когда она увидела дом, у нее даже дыхание перехватило.

— Потрясающе! — проговорила она, со всех ног устремляясь к недостроенному зданию. — Никогда не видела ничего подобного!

Даже не могу определить этот стиль. Это не классика и не модерн, и не… в общем, нечто среднее. Но и эклектикой не назовешь.

— Тебе тоже нравится? — Малахов был рад, что у них с супругой вдруг нашлось что-то общее.

— Великолепно! Просто великолепно! А забор какой! А ворота! Виталик, ты видел эти ворота? А на арку внимание обратил? Это же просто произведение искусства! Настоящая радуга из металла!

— Радуга, Светик, черной не бывает. Это парадокс.

— Как видишь — бывает. И не зови меня Светиком, ты же знаешь, я этого не люблю.

Она решительно открыла створку ворот и прошла под черным металлическим сводом.

— Лана, ты что! Неудобно же…

— Да перестань! Тут же никого нет. А я просто умру, если не увижу, что там внутри.

Внутри, конечно, тоже почти ничего не было — разве что деление на комнаты. Огромный холл, судя по задумке архитектора, должен быть высотой во весь дом — сквозь недоделанную крышу виднелось небо. Лестница на второй этаж тоже отсутствовала.

— Да, пока тут один только каркас. — Лана постучала костяшками пальцев по стене. — Настоящий камень, между прочим, не кирпич какой-нибудь силикатный… Как жаль, что кто-то забросил такую красоту…

— Ну, может, не забросил, а просто заморозил строительство, — пожал плечами Виталий. — Возможно, временные перебои с деньгами.

— Тогда продавать надо. Тем, у кого деньги есть, — категорично заявила супруга. — А то кинули на произвол судьбы… Как это все еще цело, не понимаю! Не растащили ничего, бомжи тут не поселились…

— Ну, бомжи, я думаю, просто сюда не добрались — все-таки далековато. Да и ютиться в недостроенном доме без окон, без дверей — удовольствие ниже среднего. А растащить… Что тут растаскивать-то? Одни стены.

— Ну, не скажи… Сейчас такой народ — запросто могут и забор увезти, и ворота. «КамАЗ» подгонят…

С противоположной стороны дома находилась большая терраса, с которой открывался восхитительный вид на речку.

— А между прочим, земля тут не такая уж дорогая, — задумчиво проговорила Лана, облокотившись о тонкую колонну и обозревая окрестности. — Выкупить бы вокруг несколько гектаров… Действительно, целое поместье бы получилось! И дом достроить, сделать все на свой вкус…

Малахов промолчал. У него давно уже роились в голове те же самые мысли. Но он был не из тех людей, кто говорит «гоп!» перед прыжком, а не после.

— Давай-ка возвращаться, дорогая, — сказал он после долгой паузы. — Смотри, солнце уже садится, скоро темнеть начнет.

Пока их не было, Наташа натаскала на площадку перед сторожкой сухих веток, запалила костер. Стемнело и впрямь скоро, но от этого вокруг костра стало еще уютнее. Поленья трещали, искры уносились в небо, лес таинственно шумел… Когда проснулся Джозеф, Наташа вытащила откуда-то старенькую гитару, сдула пыль и запела, тихонько перебирая струны:

Мой костер в тумане светит, Искры гаснут налету…

И оба бизнес-партнера с удовольствием подхватили:

Ночью нас никто не встретит, Мы простимся на мосту…

Коллуэй выказал себя настоящим знатоком и любителем русской песни. Пока женщина пела, он не отрываясь глядел ей в рот, а стоило той замолчать, тут же требовал продолжения: «Вдоль по улице!» или «Подмосковные вечера», sweety!» Наташа смеялась: «Дай хоть дыхание-то перевести!» — и тут же затягивала то, что он просил. А когда она негромко и с придыханием исполнила «Мне нравится, что вы больны не мной…», Малахову вдруг показалось, что поет она для него одного. Он готов был просидеть вот так у костра всю ночь, но Лана, давно уже кутавшаяся в выданное ей лоскутное одеяло, в конце концов встала и пошла в дом:

— Ну хватит уже тут сидеть, холодно…

А потом затопили печку и пили чай с захваченными предусмотрительной Наташей лимоном, пряниками и малиновым вареньем. Малахову с Ланой и в голову не пришло бы привезти нечто подобное… И вот что странно — Виталий обычно не любил пряники, а сейчас с удовольствием съел целых три штуки (несмотря на то, что давно был сыт), и они показались ему необыкновенно вкусными. Наверное, это от лесного воздуха в нем проснулся такой аппетит? Или пряники были какие-то особенные, очень свежие? А может, дело было и не в пряниках, и не в воздухе? Просто ему было очень хорошо в этом бревенчатом домике, за маленьким столом, освещаемым тусклой лампочкой с плетенным из выцветшей проволоки абажуром. Быть может, это и есть счастье, когда за плечом отодвигается ситцевая занавеска, отделяющая кухоньку от горницы, мягкая женская рука ложится на плечо и ласковый голос спрашивает:

— Виталик, а тебе наливочки в чай добавить?

Спать было еще рано, и Наташа предложила перекинуться в карты, но компания ее не поддержала. Джозеф умел играть только в бридж, Лана из всех игр помнила только «подкидного дурака» и то не очень хорошо.

— Экие вы странные, право! — недоумевала хозяйка. — А я вообще не понимаю, как можно жить без карт. Бывало, у нас с мамкой каждый вечер карты на столе. То играем, то гадаем…

— Ты умеешь гадать? — удивился Виталий.

— Ну да. Мамка научила. Она очень хорошо это делала, прямо как цыганка.

— Фу! — поморщился Малахов. — Терпеть не могу цыган! А мне погадать можешь?

— Да запросто!

Лана фыркнула, Джозеф, обнаруживший еще один новый талант в своей избраннице, заинтересованно придвинулся поближе к столу. Наташа перетасовала карты и протянула Виталию.

— Иди через ручку двери продень. Чтоб правду говорили. Здесь еще сохранилась ручка в виде скобы на прямоугольном металлическом основании с отверстиями для гвоздей. У Малаховых в избе тоже была такая ручка… Он продел, вернул гадальщице колоду, она велела снять ее левой рукой к себе и принялась открывать по три карты.

— Ой, смотри, сразу же крестовый король выпал!