Слово - Уоллес Ирвин

— Ну а что у вас имелось, чтобы оправдать ваши утверждения о том, что Иисус пережил Распятие?

— Имеется довольно долгая традиция, утверждающая, что Иисус не умер после своего распятия. Игнатий, бывший епископом в сирийской Антиохии в 69 г. н.э., заявлял, что после Своего Воскрешения Иисус был “во плоти”. Согласно Иренею — известный Папий, который был епископом в Иерополисе и лично знал апостола Иоанна, заявлял, что Иисус не умер перед тем, как Ему исполнилось пятьдесят лет. Розенкрейцеры всегда утверждали, будто у них имеются древние документы, доказывающие то, что Иисус избежал смерти на Кресте в Иерусалиме. Розенкрейцерский историк писал: “Когда они вошли в гробницу, они нашли отдыхавшего Иисуса, довольно быстро восстановившего свои жизненные силы”. Эти же источники утверждают, что сектанты-ессеи прятали Иисуса. Кстати, слово “ессей” означает не только “святой”, но еще и “целитель”. Так что ессеи могли исцелить Иисуса. В этом смысл работы Карла Бардта и Карла Вентурини, которые в конце XVIII века готовили жизнеописание Иисуса. В своей книге они утверждали, будто именно ессеи подготовили и провели все чудеса Иисуса, и что именно они осуществили его Воскрешение, и что с креста его сняли не мертвым, но всего лишь без сознания, после чего Он был излечен врачом или целителем из секты ессеев.

— Ну а отправка Иисуса в Рим? — подогнал его Ренделл.

— Рим, — сказал Лебрун, любовно повторив это слово. — Мой самый крупный риск, но почему бы и нет? Иудейские фарисеи второго века свято верили, что Мессия должен появиться в Риме. Петр видел Иисуса во плоти по дороге в Рим. Римский историк Светоний обвинял Христа за организацию беспорядков в Риме. Дело в том, что и вправду существует традиция, которую Иаков излагает следующим образом, говоря своим последователям, что если кто-либо из них будет интересоваться, где же их Бог, он мог убедить их: “Бог ваш в великом городе Риме”. — Лебрун сделал паузу, обдумывая только что сказанное. Похоже, он был доволен собой. — Мне кажется, что Рим был довольно логическим ходом.

— Несомненно, таким он и был.

— Видите ли, мсье Ренделл, практически каждая концепция в моей подделке основывалась на каком-либо античном намеке. Это те же самые намеки, которые искушают современных теологов и исследователей Нового Завета в их попытках реконструкции жизни Христа, заполнить все пробелы путем дедукции и логики, путем изучения исторического фона и размышлений. Современные библейские эксперты знают, что имеющиеся у нас четыре Евангелия не являются фактической историей. Четыре Евангелия в своей основе являются серией связанных друг с другом мифов, хотя мифы эти и могли основываться на событиях того времени. Все это давало толчок к размышлениям многих современных специалистов о том, что же по-настоящему происходило в начале первого века нашей эры. И они не желали бы ничего большего, чтобы доказать свою правоту путем находки пропавшего евангелия — того самого, которое всегда считалось существующим, и которое было первичным источником для четырех принятых во всем мире четырех евангелий. Потому-то я прекрасно понимал, с каким бы сопротивлением не встретились истории Иакова и Петрония, всегда найдутся сотни теологов и библеистов, которые скажут: “Наконец-то, истинное свидетельство того, о чем мы так долго рассуждали, все-таки должно было найтись”.

— Ваши предположения оказались истинными, мсье Лебрун. Самые уважаемые международные эксперты изучили ваше евангелие от Иакова вместе с отчетом Петрония и приняли их.

— Я никогда ни на минуту не сомневался в результате, — самодовольно заявил Лебрун. — После того, как я закопал свою подделку — а ведь это, в свою очередь, было наиболее сложным…

— Как это, наиболее сложным? — перебил его Ренделл.

— Потому что, как только я был вынужден использовать окрестности Остиа Антика в качестве места для будущей находки с целью поддержки идей профессора Монти и последующего вовлечения его в свое дело, я встретился с трудностями.

— Каким же образом?

— Спрятать мое изделие в какой-нибудь пещере в Израиле или в долине реки Иордан либо же в каком-нибудь складском помещении египетского монастыря было бы гораздо легче, более логично. Большинство основных открытий делается в этих сухих зонах. Но вот Остиа Антика — страшно даже подумать. Никто не мог и представить более неподходящее место, в котором бы папирусы сохранились вплоть до двадцатого века. Существовала проблема воды. Здания Остиа располагались в античные времена столь низко, что каждый год город затапливался водами Тибра. Нельзя было ожидать, чтобы какие-то папирусы или пергаменты могли бы сохраниться в результате этих периодических наводнений. Но тут мне встретился следующий исторический факт. Во втором веке император Адриан полностью разрушил Остиа и перестроил город на метр выше, чтобы нейтрализовать действие наводнений. Лично я преодолел проблему, решив спрятать рукописи в каменном блоке.