Ангел для сестры - Пиколт Джоди

Потом она приложила снимок к подсвеченному экрану. Ребра Кейт на снимке казались тонкими, как спички, а посредине было большое серое пятно. Ноги у меня подкосились, и я схватила Брайана за руку.

– Это опухоль. Метастазы.

Доктор положила мне руку на плечо.

– Миссис Фитцджеральд, это сердце Кейт.

Смешное слово «панцитопения» означало, что ничто в организме Кейт не защищает ее от инфекций. По словам доктора Шанса, из этого следовало, что химиотерапия подействовала. Большинство белых кровяных тел в крови Кейт уничтожены. То есть сепсис – заражение крови после химиотерапии – это уже не возможное осложнение, а факт.

Ее пичкали тайленолом, чтобы сбить температуру. Брали анализы крови, мочи и мокроты, чтобы назначить подходящий антибиотик. Ее еще шесть часов трясло так, что она чуть не падала с кровати.

Медсестра, которая несколько недель назад, пытаясь развеселить Кейт, заплетала ей мелкие косички, измерила температуру и повернулась ко мне.

– Сара, уже можно дышать.

Лицо Кейт было маленьким и бледным, как луна, на которую Брайан любит смотреть в свой телескоп, – далекая и холодная. Она выглядела как мертвая… даже хуже. Но это лучше, чем видеть, как она страдает.

– Эй! – Брайан коснулся моих волос. Он держал Джесси под мышкой. Скоро полдень, а мы все еще были в пижамах и даже ни разу не вспомнили, что нужно переодеться.

– Я отведу его вниз пообедать. Хочешь чего-нибудь?

Я покачала головой. Придвинув стул поближе к кровати Кейт, я расправила одеяло. Взяла ее ладонь и приложила к своей.

Ее глаза приоткрылись. Какое-то время она пыталась понять, где находится.

– Кейт, – прошептала я, – я здесь.

Когда она повернулась и задержала взгляд на мне, я поднесла ее ладонь к губам и поцеловала.

– Ты такая смелая, – улыбнулась я ей. – Когда я вырасту, стану такой, как ты.

Кейт неожиданно покачала головой. Ее голос был едва слышен.

– Нет, мама. Тогда и ты заболеешь.

Сначала мне приснилось, что лекарство в капельнице капает слишком быстро. Ее тело раздувалось от раствора, но я ничего не могла сделать и видела, как черты ее лица разглаживались, блекли, пока лицо не превратилось в белый безликий овал.

Во второй раз мне снилось, что я рожаю в родильном отделении. Я чувствовала биение пульса внизу живота. Потом напряглась, и ребенок вышел в свете вспыхивающих молний.

– Девочка, – объявила появившаяся ниоткуда медсестра и передала мне младенца.

Я начала разворачивать розовое одеяльце и остановилась.

– Это не Кейт.

– Конечно нет, – согласилась медсестра. – Но она все равно твоя.

Вошедший в больничную палату ангел был одет в костюм от Армани и кричал в мобильный телефон.

– Продавайте, – командовала моя сестра. – Мне все равно как. Поставьте лоток с лимонадом в Фанейл Холле^[10] и раздавай те акции. Питер, я сказала, продавайте. – Она нажала кнопку и протянула ко мне руки.

– Эй! – Занна начала успокаивать меня, когда я расплакалась. – Неужели ты действительно думала, что я послушаюсь и не приеду?

– Но…

– Факсы. Телефоны. Я могу работать у тебя дома. Кто же еще присмотрит за Джесси?

Мы с Брайаном переглянулись: об этом мы пока не думали. Брайан встал и неловко обнял Занну. Джесси на полной скорости подлетел к ней.

– Вы что, усыновили ребенка? Джесси не может быть таким большим… – Она отцепила племянника от своих колен и склонилась над больничной койкой, где спала Кейт.

– Уверена, ты меня не помнишь. – Глаза Занны блестели. – Но я помню тебя.

Это было так просто – позволить Занне решать все вопросы. Занна сразу же заняла Джесси игрой в крестики-нолики и поругалась с китайским рестораном, потому что они не доставляют обеды в больницу. Я сидела рядом с Кейт, наслаждаясь бурной деятельностью сестры. Я позволила себе притвориться, что она может сделать то, чего не могу я.

Занна забрала Джесси домой на ночь, а мы с Брайаном лежали, подпирая Кейт с двух сторон.

– Брайан, – прошептала я, – я тут подумала…

Он пошевелился.

– О чем?

Я приподнялась на локте, чтобы видеть его глаза.

– О еще одном ребенке.

Глаза Брайана сузились.

– Господи, Сара! – Он встал и повернулся ко мне спиной. – О Боже!

Когда он повернулся ко мне, его лицо было искажено болью.

– Мы не можем просто заменить Кейт, если она умрет, – сказал он.

Кейт на кровати пошевелилась.

Я попыталась представить ее себе в четыре года в новогоднем костюме, в двенадцать, когда она будет пробовать красить губы, в двадцать, танцующую на студенческой вечеринке.