Трава поет - Лессинг Дорис Мей

Люди, ведомые любопытством, задавались вопросом, почему убийца сдался сам. Правда, шансов скрыться у Мозеса практически не было. Но он все же мог рискнуть. Он мог добежать до холмов и на некоторое время там затаиться. Он также мог перебраться через границу и скрыться на португальской территории. Но впоследствии комиссар округа по делам туземцев во время одной из посиделок с вином в конце рабочей недели сказал, что тут как раз все ясно. Всякий, кто знал историю страны или же читал письма и мемуары, написанные миссионерами и исследователями минувших дней, наверняка сталкивался с упоминаниями об обществе, которым правил Лобенгула^[3]. Закон был суров: в нем четко излагалось, что дозволено, а что находится под запретом. Если кто-то совершал непростительный проступок, например дотрагивался до женщины царя, этот человек безропотно ожидал наказания, которое скорее всего обернулось бы насаживанием на кол над муравейником или же чем-нибудь другим, в равной степени малоприятным. «Я плохо поступил и знаю об этом, — мог сказать провинившийся, — а значит, пусть меня накажут». Ну так вот, покорное ожидание кары являлось здесь обычаем, и, право слово, обычаем довольно хорошим. Подобные замечания простительны в том случае, если звучат из уст комиссара по делам туземцев, которому пришлось изучать языки, традиции и много всякого другого, хотя вообще-то не полагается говорить, что черные что-то делают «хорошо». (С другой стороны, мода меняется: сейчас уже можно превозносить стародавние порядки, но при условии, что говорящий упомянет, сколь сильно с тех древних времен развратились туземцы.)

Об этой стороне дела предпочли забыть, хотя небезынтересная деталь заключалась в том, что Мозес вообще мог не принадлежать к матабеле. Да, он проживал в Машоналенде, но ведь туземцы, вполне естественно, бродят взад-вперед по всей Африке. Он с легкостью мог явиться откуда угодно, хоть с португальской территории, хоть из Ньясаленда, хоть из Южно-Африканского Союза. Кроме того, со времен великого короля Лобенгулы утекло немало воды. Впрочем, комиссары по делам туземцев склонны мыслить стереотипами минувших лет.

Одним словом, отослав письмо в полицейский участок, Чарли Слэттер отправился к Тёрнерам. Он гнал по ухабистым проселочным дорогам на своем громоздком американском автомобиле.

Кто же такой был Чарли Слэттер? Именно он с самого начала трагедии и вплоть до самого ее конца являлся для Тёрнеров воплощением Общества. Этот человек оказал влияние на случившееся, сыграв свою роль в полудюжине ключевых эпизодов. Без его участия все сложилось бы несколько по-иному, хотя, так или иначе, раньше или позже, для четы Тёрнеров дело все равно бы закончилось страшной развязкой.

Слэттер жил в Лондоне и работал в продовольственном магазине. Он любил повторять своим детям, что, если бы не его старания и предприимчивость, они бы бегали сейчас по трущобам в лохмотьях. Несмотря на то что Слэттер провел в Африке уже двадцать лет, он по-прежнему вел себя как типичный обитатель лондонского Ист-Энда. Его обуревала одна лишь страсть — жажда заколачивать деньги. Этим он и занимался. Заработал Слэттер много. Он был грубым, неотесанным, жестоким, но при этом по-своему добросердечным. Он слушался своего естества, требовавшего от него добывать деньги. Слэттер работал на ферме с таким азартом, словно крутил ручку машины, которая на выходе должна была выплевывать банкноты. Он сурово обходился с женой, в самом начале семейной жизни заставив ее хлебнуть с лишком невзгод; он был строг с детьми, покуда не сколотил состояние, чтобы позволить себе купить все, что они пожелают; но, главное, он был безжалостен с работниками. Они словно курицы, что несли золотые яйца, были еще в том состоянии, когда не знали, что можно жить как-то иначе, кроме как принося золото белым людям. Теперь они кое-что поняли, или, по крайней мере, начали понимать. Слэттер верил в возможность ведения сельского хозяйства с плетью в руке. Она висела над парадной дверью, словно девиз: «Если надо, не останавливайся перед убийством». Однажды в припадке ярости он убил туземца. После того как Слэттера оштрафовали на тридцать фунтов, он держал себя в руках. Плетки вполне подходят таким, как Слэттер, но не всегда тем, кто менее уверен в себе. Между прочим, именно он давным-давно, еще когда Дик Тёрнер только начал заниматься фермерством, дал молодому человеку совет: прежде чем купить плуг или борону, надо приобрести плеть. Как мы увидим, никакой пользы эта плеть Тёрнеру не принесла, напротив — один сплошной вред.