Пленница дождя - Знаменская Алина

Илья с интересом воззрился на него. Так бывает: человек выглядит очень респектабельно, на руке дорогие швейцарские часы. Манеры — их никуда не деть — самые изысканные, видно, что человек ни в чем не нуждается. Лицо и руки холеные. Илья всегда обращает внимание на руки. Они иногда расскажут о человеке больше, чем лицо. Итак, руки у мужчины соответствуют имиджу — холеные. А вот глаза — не соответствуют. У посетителя дело обстояло именно так. Какую-то ущербность, что ли, заметил художник наметанным взглядом.

— Вы не могли бы проехать со мной в бар? Тут недалеко.

Илья пожал плечами:

— Пожалуйста…

Мужчина представился. Имя оказалось соответствующим — Игорь Львович.

Он протянул Илье визитку, из которой тот узнал, что имеет дело с банкиром. Илья невольно усмехнулся — впервые его персоной заинтересовался столь денежный человек. Мужчина усмешку проигнорировал.

— Что вы будете пить?

— Я не пью, — ответил Илья, с интересом наблюдая за собеседником.

— Вот как? А я выпью.

Игорь Львович заказал коньяк для себя и минералку для Ильи.

— Мне понравились ваши картины, — сказал банкир после того, как опрокинул в себя первую рюмку.

Илья молчал. Внутри колыхнулось предчувствие, которое приказало ему: будь осторожен! И никаких эмоций.

— В них есть жизнь. И в то же время они не чересчур реалистичны. В них присутствует мечта.

— Вы решили что-то приобрести? — не выдержал Илья. Конь нетерпения бил копытом. Ну к чему все эти сантименты, если тебе понравилась картина? Илья не верил в комплименты. Да, он их слушал, но верить предпочитал фактам. Нравится — купи.

— Нн-нет, — осторожно возразил банкир и подвинул к себе пепельницу. Протянул художнику раскрытый портсигар.

— Я не курю, — сказал Илья и заставил этим признанием мужчину улыбнуться. Впрочем, банкир не стал высказываться по этому поводу. Разговоры о здоровом образе жизни его не занимали. Он затянулся, затем медленно выпустил дым. Это позволило ему некоторое время молчать, а Илье — начать нервничать. Вот тебе и здрась-те! Картины нравятся, купить их я не желаю. А желаю, видите ли, потрепаться о высоком искусстве. У Ильи закипало внутри, и он уже подбирал подходящую фразу, чтобы распрощаться и уйти, но банкир опередил его.

— Я хочу заказать вам портрет.

— Портрет? Ваш? — вырвалось у Ильи удивленное восклицание. Хотя, если подумать, что здесь такого удивительного? Кто не хочет увековечить себя?

Так бы сразу и сказал. К чему все эти предисловия?

Мужчина покачал головой.

До Ильи вдруг докатилось: мужчина хочет заказать портрет любовницы! Отсюда вся эта конспирация, это умалчивание. Жены сейчас расторопные пошли, частным сыском не брезгуют. Илья облегченно вздохнул. Отчего-то сделанное открытие успокоило немного.

— Я хочу заказать портрет своего сына, — вновь огорошил художника банкир.

— Сына? — тупо переспросил Илья, с трудом переходя из мира своих фантазий в реалии банкира.

— Да. Сына.

Илья беспомощно оглянулся. К чему этот странный тип притащил его в бар? К чему он озирался в выставочном зале словно крот, вылезший из темноты на залитую солнцем поляну? Чтобы заказать портрет ребенка?

— Сколько лет мальчику?

— Это не важно. Дело не в этом, — заговорил банкир торопливо и неосторожным движением сломал только что извлеченную на свет сигарету.

— То есть как это — не важно? — перебил Илья, уставший от псевдоинтригующей туманности заказчика. — Одно дело — рисовать ребенка лет восьми, которому уже можно объяснить, что нужно какое-то время посидеть тихо. Другое — писать с модели, которая, извините, растекается как ртуть, которую не заставишь сидеть и позировать! Тут много нюансов.

— Мой сын не сможет вам позировать, — оборвал его мужчина и стряхнул остатки растерзанной сигареты на пол. — Он мертв.

Илья с удивлением посмотрел на посетителя.

Банкир, сказав главное, сразу перестал нервничать и уверенными движениями достал сигарету. Закурил. Поднял глаза на Илью.

Художник собирался с мыслями. Так, кажется, ситуация прорисовывается.

Самым трудным для мужчины оказалось сообщить, что его сын умер. Вероятно, это произошло недавно и пока еще нелегко говорить об этом. Он еще не смирился.

— Я сожалею, — мягко произнес Илья. — Но ведь наверняка остались фотографии…

— Да, да, — согласно закивал Игорь Львович, с трудом выныривая из своего «потустороннего» состояния. — Есть фотографии, их много, но это еще не все…