Casual - Робски Оксана

В открытую дверь кабинета я видела свою секретаршу и еще пару сотрудников, распростертых на паркете.

Было такое чувство, что сейчас начнут стрелять. Причем во всем городе, а не только у меня в офисе.

Я подумала: не задралась ли у меня юбка?

— Кто главный? — грубо спросил один из людей в масках.

Я помедлила несколько секунд.

— Я.

Получилось хрипло и нерадостно.

Спрашивающий подошел совсем близко, так, что его начищенный ботинок оказался рядом с моими глазами, и внимательно посмотрел на меня.

Он кивнул кому-то, и дверь в кабинет закрыли.

— Можете встать.

Я неуклюже поднялась, жалея, что не надела сегодня джинсы.

— А ему можно? — я кивнула на Сергея.

— А кто это?

— Менеджер.

— Пусть подождет за дверью.

Сергей встал. Под огромным пиджаком он сжался так, что казалось — из комнаты выходит один только пиджак.

Вместе с Сергеем вышло три человека в масках. Остались двое. И я.

— Садитесь, — предложили мне.

Я села за свой стол, стараясь не смотреть на бухгалтерские документы.

— Вы кто? — спросили меня, и я уловила в голосе доброжелательность.

Я назвалась.

— Значит, это ваша фирма?

— Да.

Меня попросили показать учредительные документы.

Я вышла за ними в приемную. Секретарша все еще лежала на полу. В дверях стоял участковый инспектор. Однажды я уже видела его, он заходил знакомиться.

Когда я вернулась, один из мужчин снял маску и с интересом листал бумаги у меня на столе.

Я подумала, что в таких случаях надо кому-то звонить, просить о помощи. Но кому, сообразить не могла.

— Так… — произнес он, — документы изымаем…

— Зачем? — Я сама понимала нелепость вопроса.

— Вы хотите, наверное, спросить, кто мы? — подсказал мне тот, что был в маске.

Я кивнула.

Мне показали книжечки, в которых я разглядела только: УБЭП.

— А вы почему здесь? — осторожно спросила я.

— Плановая проверка, — радостно ответил мне убэповец без маски, а тот, который был в маске, снял ее. — Слышали о такой?

Я не слышала.

Они расселись на диванах, всем своим видом демонстрируя лояльность.

— Может, хотите чаю? Кофе? — предложила я.

— От чайку не откажемся. — Тот, что был постарше, подмигнул своему напарнику.

Я хотела по привычке нажать телеком, но вспомнила, что секретарша лежит на полу.

— А можно поднять моих людей? — спросила я, игриво улыбаясь, им в тон.

— А зачем? — в тон мне спросил молодой.

— Ну, чтоб чай сделали, например. — Мы вели себя так, как будто находились на загородном пикнике. Только автоматы не вписывались в эту картину.

Людям разрешили встать, о чем старший сообщил своим по рации. Передвигаться или брать что-либо запрещалось.

Испуганная секретарша внесла чай.

«Завтра я получу заявление об уходе», — подумала я, глядя на ее лицо.

— Ну и как вам работается? — протяжно спросил старший, наливая чай в блюдце.

— Спасибо, — неопределенно ответила я, наблюдая за его действиями.

— Видим, что неплохо. — Молодой оглянулся вокруг. Мой кабинет был отделан в гламурном стиле «Голливуд: тридцатые годы».

— Но, знаете, проблем очень много. — Я многозначительно развела руками.

— Например, УБЭП черную кассу конфисковывает, — вторил мне молодой.

— А может, договоримся? — С моего лица не сходила улыбка.

— Как же мы договоримся? — с деланным недоумением вопросил молодой.

Разговор в таком тоне мы вели часа полтора.

— А знаете, вы — очаровательная барышня, — говорили убэповцы, — и совсем не похожи на акулу бизнеса.

— Вы тоже очень приятные молодые люди, — ответила я, — и совсем не похожи на милиционеров.

Наконец часа через два мы стали говорить конкретно.

— У меня в кассе есть три тысячи долларов США, — сказала я.

Они рассмеялись.

— Двадцать. И это меньше, чем вы заплатите, если мы изымем документы и приостановим вашу деятельность. Эдак на месячишко.

— Пять! — предложила я.

— Пять — это только за то, что мы здесь. А за документы на вашем столе, милая красавица?

В итоге мы договорились на десяти.

Я должна была с деньгами сесть к ним в машину, и они меня выпустят через пару километров.

Меня провожали тревожные взгляды моих сотрудников.

В машине мы обменялись телефонами, и меня заверили в том, что ближайший год я могу быть спокойна.