Эта-Тета - Робски Оксана

— Мне кажется, ты вообще больше не веришь в успех нашей экспедиции, — сказал я.

Я хотел добавить, что это произошло с Млеем после той истории с Данилой. Но не стал.

— И мне не нравится, что ты встречаешься с Ха, — признался я. Сам не знаю, почему.

— Мне это абсолютно всё равно, — сказал Млей мне вдогонку.

Я не знал, идти ли мне на свидание с глухонемой Кариной. С одной стороны, Млей абсолютно прав. С другой — надо же на ком-то проверить, как работает теория про деньги.

Я решил с ней встретиться.

Всё тот же водитель открыл ей дверцу, как только меня увидел.

— У меня есть яхта, — сказал я ей руками. Она улыбнулась.

— Можно пригласить тебя на прогулку? — спросил я.

Она посмотрела на небо.

— Холодно. — Она поёжилась.

— Разве? По-моему нормально. Поехали! Я тебя очень прошу!

Она кивнула.

Был ноябрь, и поэтому перед тем, как отпустить её со мной на яхту, водитель укутал её двумя пледами.

Я сам стоял за штурвалом. Она смотрела на меня и улыбалась.

Мы плыли по Москве-реке.

— Хочешь шампанского? — предложил я. Она отказалась.

— А ты давно не говоришь? — спросил я.

— С рождения. А ты?

— И я.

— Я очень рада была тебя встретить. Не надо ехать так быстро, холодно! — попросила Карина.

— Ладно, — кивнул я, но решил, что мне всё-таки надо продемонстрировать быстроходные качества яхты.

— Я погреюсь в каюте, — улыбнулась Карина.

Она спустилась вниз, а я нажал на газ.

Всё-таки у нас не какая-нибудь слабо-мощная лодочка… Я ещё прибавил газу.

У Карины оказалась морская болезнь. Её выворачивало в нижней каюте. Она даже не сразу смогла оттуда выйти.

Я этого не знал. Я жал и жал на газ, лихо объезжая мели и всевозможные препятствия, обозначенные на моей карте. Я рассчитывал, что Карина это оценит. И прикидывал про себя, можно ли вылечить Карину на планете Тета. Конечно, то, что она глухонемая с детства — плохо. Но всё же уровень медицины у нас позволяет решать и не такие задачи.

Примерно через полчаса быстрой езды я увидел, как Карина ползёт ко мне по верхней палубе. Цвет её лица стал зелёным, а глаза были такими несчастными, что я сразу скинул скорость. Карина благодарно кивнула.

Я взял её на руки и отнёс во вторую каюту. Первая была непригодна для пребывания.

Мы качались в яхте на середине реки, и Карина лежала на кровати, свернувшись калачиком.

— Ты не знала, что у тебя морская болезнь? — спросил я.

Она не отвечала. У неё не было даже сил поднять руку.

— Поедем домой! — предложил я. Она испуганно замотала головой. Когда лодка не двигалась, ей было лучше.

Часа через два я вышел на палубу. Стемнело. Звёзды рассыпались по небу, и я долго смотрел на них, думая про Млея. Млей помогает Ха. Млей помогает Наталье Петровне. Если бы Млей сейчас был здесь, он бы помог мне тоже.

Карина проснулась посреди ночи и согласилась ехать домой.

Я вёл яхту очень медленно, но ей всё равно было плохо.

Пошатываясь, она сошла на берег. Водитель бросился к ней и подхватил её на руки.

— Увидимся ещё? — спросил я руками.

Она попросила водителя остановиться и повернула ко мне своё лицо.

Мы договорились на воскресенье.

Я, улыбаясь, помахал водителю, он бросил на меня свирепый взгляд.

Я ехал на Ленинградку, сам не зная зачем.

Ха стоял у шоссе, размахивал руками, прыгал, приседал и взлетал в воздух на пару метров. На его груди и спине болтался щит «Дублёнки тут». В отличие от прошлого раза, когда я увидел его в одних резиновых сапогах, на сириусянине была надета спортивная шапочка с помпоном розового цвета.

Млей был тут же. Он живо раздавал прохожим бумажные флаерсы.

Люди проходили мимо, не обращая внимания на фиолетового Млея и Ха с яйцеподобной головой.

Оба старались. Иногда они взлетали вверх, взявшись за руки.

Вскоре Млей повесил на себя щит «Дублёнки тут», а Ха стал раздавать флаерсы.

Я нажал на газ и медленно проехал мимо. Наверное, я бы хотел чтобы Млей меня заметил. Но они были так увлечены своей работой, что не обратили на меня никакого внимания.

Я остановился у спортивного магазина. Долго рассматривал сноуборды и удочки для ловли рыб. Пару раз ударил по висячей груше. Оказалось — больно.

Продавец предложил мне новый универсальный тренажёр. Я сел на громоздкую конструкцию, вставил ноги в петли, а руками зажал шест. Продавец похвалил меня и сказал, что этот тренажёр подходит для спортсменов любого уровня подготовки. Чем меня обидел. Я спросил: