Средство от облысения - Нестерова Наталья

Вечером с хныкающим сыном за руку Лена ходила по квартирам, извинялась и вручала квитанции.

– Почему «Крокодил»? – удивился тогда Володя.

– Чтобы развеселить, – отвечала Лена. – Вся моя зарплата ушла, не видать Петьке нового велосипеда.

В ящиках стола Зои Михайловны не было никаких посторонних вещей, кроме двух толстых заграничных каталогов, по которым тамошний народ выписывает одежду и товары домашнего обихода по почте.

«Неужели она до сих пор общается с Прокловым?» – удивилась Лена. Изобретателя Проклова, имевшего обширные родственные связи за границей, эксперты несколько раз уличали в том, что он приписывает себе открытия, о которых вычитал в иностранной прессе. Еще год назад было решено не принимать от него заявок.

Лена нашла объемистый том с изобретениями Канарейкина, вернулась за свой стол и принялась изучать документы.

Через полчаса она вскочила и бросилась к своим шкафам. Она доставала папки, лихорадочно перелистывала подшитые бумаги и чувствовала, как у нее на спине и на лбу выступает холодный пот. Даже во время визита Ивановой с дергающимися шариками-клипсами она не испытывала такого ужаса.

Многие изобретения Канарейкина совпадали с заявками ее, Лены, авторов. Тем горемыкам экспертные комиссии отказали, или сами авторы сошли с бюрократической дистанции.

Большинство изобретателей-новичков считают себя гениями, способными осчастливить мир. И ждут, что на них прольется золотой дождь. Но когда им растолкуют отличие изобретения от полезной модели и промышленного образца, когда они услышат о размерах госпошлины за подачу заявки, за экспертизу, за регистрацию и выдачу патента, за поддержание которого в силе надо платить каждый год, – все это только в карман государству, а еще за услуги бюро и написание формулы изобретения, которая только опытному патентоведу по силам, – когда они увидят длинный туннель с призрачным светом в конце, махнут рукой и уходят. И среди тех, кто все-таки рискует податься во все тяжкие, многие затягивают с ответом на запрос экспертизы, за продление срока ответа – снова госпошлина, за восстановление пропущенного срока – пошлина плюс услуги патентного бюро. Поэтому круг профессиональных изобретателей, как любых революционеров, узок и ограничен.

Канарейкин присвоил себе идеи тех, кто по перечисленным причинам в революционеры не попал, но их дела еще не списаны в архив. Названия изобретений и полезных моделей были изменены, подправлены, отшлифованы научной и технической терминологией, но суть оставалась прежней.

Воспитанная октябрятской, пионерской и комсомольской организациями, Лена, как и большинство прежде советских людей, в добросовестном исполнении служебных обязанностей видела смысл и выражение своей любви к Родине. У нее могли быть неприятности с мужем, С детьми, не ладиться личная жизнь, но предать Родину… Хорошо, пусть сейчас никто так высоко не мыслит, но сколько людей по ее вине оказались обворованными только потому, что они описали свои изобретения коряво или не соблюли все формальности.

Как всегда в первые минуты после душевной катастрофы, мысли Лены мельтешили, ни одна разумная не приходила в голову, и только набатом звучали самообвинения.

К кому броситься за помощью? Зоя Михайловна сумела бы разобраться, но она госпитализирована. Булкин? От него толку мало, впадет со страху в истерику и будет бесноваться. Точно так было, когда вскрылись махинации Проклова. Господи, ну о чем она думает?

Ну конечно – к самому дорогому, самому умному, к любимому.

Гена, открывший Лене дверь, сначала не узнал ее.

– Привет! – сказала Лена, – Володя у тебя?

– Добрый вечер! – расплылся в улыбке Гена. – Добро пожаловать! Милости просим!

Он говорил и рассматривал ее, лукаво прищурившись. Но постепенно этот взгляд остывал, и, наконец, он узнал:

– Ленка, ты, что ли? Ну даешь, не узнать!

– А, – махнула рукой Лена, – завивку сделала. Володя у тебя?

– Проходи, – пригласил Гена.

Володя смотрел телевизор. Увидев Лену, он вскочил:

– Дети? Что с ними?

– С ними все в порядке, – успокоила Лена мужа. – Все живы и здоровы, а у меня такое, такое…

И зарыдала.

Про таких, как Лена, говорят: у нее слезы близко. То есть плакала Лена часто и легко.

Володя, в глубине души разделявший народную мудрость «бабьи слезы что вода», мысленно присваивал ее рыданиям сейсмические баллы, как при землетрясении. Пустила слезу на трогательной сцене в кино – один балл.