Ночной поезд - Эмис Мартин

– Ничего. Но продолжать не стоит. Дженнифер сама себя убила.

– Дженнифер сама себя убила. Неужели? Тогда почему все кому не лень суются в это дело? Почему все лезут… черт их раздери.

* * *

Потом – как откровение:

Вы разговаривали с профессором Дензигером?

Да, мы с Бэксом недавно виделись.

Он вам рассказал, как…

Рассказал. Он себе места не находит. Но мне показалось, что в ее поступке просматривается некая закономерность. Речь не о допущенной ошибке – это как раз было нетипично. Речь о том, каким образом она загубила работу. Изменила величины. Изменила все данные.

А что в этом нетипичного?

Ну, понимаете, если бы при ней зашел разговор, к примеру, о том, кто победит на следующих выборах, – она бы заскучала. В силу заданности величин. Всех параметров. Всего хода событий. Она давным-давно перестала интересоваться такими вещами.

Дензигер упомянул, что ее ошибка выглядела умышленной?

По-моему, так ошибиться можно только под воздействием навязчивой идеи. Вспомните, как Сэндедж начал донимать всех своими открытиями квазаров. Но в действительности на его результаты повлияли коричневые карлики, которые сходны с квазарами. И в теннисе бывает то же самое: когда все мысли о том, чтобы выиграть сет, ты явственно видишь, как мяч попал в площадку, хотя на самом деле он ушел в аут. Это известная схема.

Вы же сами сказали, что она старалась отходить от заданных схем.

Но психическое заболевание неизбежно загоняет человека в определенную схему. Причем в совершенно стандартную. У нее появились и другие отклонения. Например, страсть к покупкам.

Что же она скупала? Лимузины? Рояли?

Нет, картины. Причем немыслимое барахло. Она не особенно разбиралась в живописи – как, впрочем, и я. Скупала банальные штамповки. Я только и успевал отправлять заказы обратно. Владельцы галерей не возражали. Они понимали, что клиент не в себе. Им к такому не привыкать.

На каждом чеке проставлена дата.

…Да. В пятницу было две доставки. Два чека датированы первым апреля.

День дураков.

День дураков.

* * *

Потом еще одно откровение:

Он только что стрельнул у меня сигарету. Первую за весь вечер. Я к тому времени уже выкурила полторы пачки. Говорю ему:

– Может, вы удивитесь, но я этому не верю. Ведь было вскрытие. Токсикология? Подозреваю, Том рассказал вам о результатах экспертизы.

– Мне рассказала Мириам. Она все мне рассказывает. Литий? Я разыграл удивление. На самом деле я уже знал.

– Вы знали, что Дженнифер глотает литий?

– Пока она была жива – нет. – Он тяжело вздохнул и продолжил: – Майк, вот скажите… Эта книжка… «Осмысление самоубийства». Она ведь не помогает осмыслить самоубийство. В ней вообще крайне мало смысла. А уж в том, что касается предсмертных записок, там и вовсе сплошной туман. Часто ли самоубийцы оставляют записки?

В этой области статистике верить нельзя. Так я ему и ответила.

– А какую роль играет записка?

Сама по себе – никакой, ответила я. Важно, кто ее оставил и что в ней сказано. В ней может содержаться как извинение, так и обвинение.

– Она оставила записку. Оставила. Послала ее мне по почте. Через неделю я вышел на работу и нашел этот конверт среди прочей корреспонденции. Вот, можете ознакомиться. А я тем временем поступлю так, как она поступила в субботу утром, отправив это письмо. Пройдусь вокруг квартала.

Дождавшись, пока захлопнется входная дверь, я склонилась над магнитофоном. Постаралась говорить не шепотом, а хоть чуть-чуть громче – и не смогла. Пришлось поставить рычажок громкости на максимум, потому что моя внутренняя громкость отказала.

«Дорогой мой, – шептала я, – ты сейчас занят работой, и это к лучшему. Ты самый добрый человек на планете и поэтому рано или поздно простишь меня за то, что я сделала.

Ты знал меня как никто другой, и все же я не такая, какой виделась тебе. Год назад у меня возникло ощущение, что я теряю власть над своими мыслями. Только так можно описать это состояние. Мои мысли начали жить собственной жизнью, они занимались собственными делами и проходили мимо меня. Я не рискнула обратиться к Талкингорну – ведь он тут же побежал бы докладывать отцу. Надеялась, что справлюсь сама, – скорее всего просто пыталась себя обмануть. Начала изучать специальную литературу. Ты думал, что по понедельникам я посещаю библиотеку, а в действительности я ходила на Рейнбоу-плаза, где в обеденное время на лужайке собираются наркоторговцы. Там можно раздобыть любое зелье. Начиная с мая прошлого года я постоянно принимала различные дозы психотропных средств. Серзон, депекот, тег-ретол – словно заклинание, правда? Они прочищают голову. Но вскоре и эти штуки перестали помогать.