Акушер-ХА! Байки - Соломатина Татьяна Юрьевна

– А что, разве вы меня уже выручали? – елейным голосом уточнила я.

– Все за работу!!! – заорала заместитель главного врача по акушерству и гинекологии.

Поздоровавшись с невозмутимой, как сфинкс, секретаршей, я толкнула тяжёлую дубовую дверь кабинета начмеда:

– Доброе утро, Алексей Гаврилович. Вызывали?

– Штовыепвашуматьсебепозволяете?!!! – выдохнул на меня с перегаром хирургический начмед. – Просил же вчера не пить!

– Так я и не пила.

– А за каким хером вас понесло оперировать урологическую патологию, если у них в отделении есть свой врач?! Это должностное нарушение. Нет! Это – должностное преступление!!! – Он заорал и шандарахнул об стол журналом операционных протоколов ургентной операционной, где в графе «хирург» гордо реяло моё ФИО.

«Ну Олег! Ну гад! Еще и post faсtum удружил. Видимо, так и не пришел в себя вчера. Ему-то что: он – сын Ивана. А я, блядь, сирота! Мама – учитель. Папа – инженер…»

И тут распахивается дверь и, напевая на какой-то незатейливый мотивчик стихи «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины?», входит Караим Антинохьевич. Первым делом целует мне ручку, заявляет, что я – очаровательна (ага, а как же – после бессонной ночи и с растрёпанными волосами). Затем поворачивается к начмеду и говорит:

– Ты, Алёша, дороги Смоленщины, конечно, не помнишь. Вот отец твой покойный – помнил. И на красивых женщин варежку разевал, только чтобы обомлеть! Чего орёшь?!. А-а, да я смотрю, протокол операции неверно записан? Ай-яй-яй! Как это я недоглядел, а операционную сестру бес попутал – это с ними частенько случается. Дай-ка я поближе гляну… Ну вот, конечно, я вижу – ошибка, – тычет крепким, навеки пробеленным дезрастворами пальцем в журнал Караим. – Кто у нас тут хирург? Я хирург! А Татьяну Юрьевну я трепетно умолял мне проассистировать, потому как Олег Иванович были несколько не в себе и сильно жаловались на осетрину, что к нам в буфет завезли на праздник. А что пациент удрал – так за ним дежурный доктор следить не обязан, а вот псы твои приёмные – как раз наоборот. Но, надо сказать, парни красиво ушли. На «Газели». Как мы с твоим отцом от фашистов. Ах, Алёшка! Давай сообрази лучше кофию с коньячком. Или даже лучше коньячку с кофиём. На три, естественно, персоны.

Алексей Гаврилович обречённо машет ручкой и распоряжается секретарше в селектор. Тем временем Караим Антинохьевич снова обращается ко мне:

– Для вас, любезная барышня, у меня подарок! – и вручает мне толстый альбом репродукций… Клода Моне. Я, пытаясь быть естественной, улыбаюсь, благодарю, открываю, а там – дарственная надпись:

– Татьяна, двери моего кабинета открыты для вас в любое время. Не говоря уже о потайном лазе в моё сердце.

Слава богу, во время моих неловких расшаркиваний и смущённых благодарностей начмед вернулся в реальность и что-то там начал увлечённо рассказывать Караиму Антинохьевичу. Я быстренько ретировалась под благовидным предлогом, потому что хотела как можно быстрее домой, принять ванну и спать.

Но так просто уснуть мне не удалось. Вначале позвонила утром ещё такая злобная, а сейчас приторно-мармеладная Светлана Петровна – начмед по акушерству и гинекологии – и заголосила в телефонную трубку:

– Нет, какая же ты умничка! Я никогда в тебе не сомневалась! Надо же… Сам Караим Антинохьевич…

– Да-да. Спасибо, – говорю. – Вы всегда так чутко… реагируете. – И положила трубку.

Надо ли говорить, что ещё с полгода вся больница считала меня любовницей академика?!

Спустя пару минут позвонил Олег и жалобно проныл:

– Мне так плохо, Алексей Гаврилыч меня вдул по самое не балуй, а мужики удрали.

– Олег, отправляйся в ад! – сказала я и выдернула телефон из розетки.

Едва прислонив голову к подушке, вдруг…

* * *

…очутилась в кафе на набережной Сены. За соседним столиком сидели Пабло и Сальвадор. И вдруг последний начинает реветь – как запойный. Наземь плюхнулся, орёт:

– Не могу больше! Ой, не могу, Паблуша! Чёта у меня там не того-ентаво…

– Чё ты не можешь-то? Галку окучить, что ли?! Говорю тебе, нельзя на русских бабах жениться!

– А это не я – она сама! – голосит Сальвадор.

– Ладно! Не шуми, пошли в мою мастерскую! У меня о прошлом годе такой же «абрикос» с Ольгой вышел. Да не ссы – там делов на пять сек – шкуру оттянуть да оттяпать кусок! Пошли! Да абсенту прихвати – нож протереть!