Уравнение со всеми известными - Нестерова Наталья

Если Сергей принял решение, его будет очень сложно переубедить — практически невозможно. Нужно действовать с другой стороны. Ольга? Написать ей, позвонить? Долго и ненадежно. И все-таки главное сейчас — Ольга. Надо защитить ее и уберечь от необдуманного шага. А вдруг она согласится отдать ребенка им? О, даже дыхание остановилось. Это было бы слишком прекрасно. Не смей надеяться! Не смей!

Слезы пришли только ночью. Сначала они лились тихо, потом перешли в судорожные рыдания. Из горла вырывались стоны и крики, которые Вера заглушала, закусив подушку.

Утром, когда она приехала в аэропорт, ее лицо еще было опухшим от слез. У стойки “Аэрофлота”, где ей отмечали билет, сотрудник посольства, отправлявший диппочту, сочувственно спросил:

— Дома что-то случилось? — И тут же сам себе ответил: — Конечно, если вы уезжаете, когда муж в больнице. Может быть, передать ему что-нибудь?

Действительно, Сергею нужно передать хотя бы записку. Утром она звонила в госпиталь, там сказали, что состояние его хорошее. Вера на секунду задумалась — послание могли случайно или из любопытства прочесть — и написала на листке бумаги: “Сереженька, я вылетаю в Москву, к Ольге. Деньги в конверте в альбоме Сикейроса. Умоляю тебя не совершать необдуманных поступков. Дороже человеческой жизни ничего нет. Береги себя! Все будет хорошо! Вера”.

В подмосковный дом отдыха Анна с детьми приехала в пятницу вечером. Номер люкс состоял из гостиной и двух спален, двух туалетных и ванных комнат. После ужина в ресторане Дарья пыталась вырваться на дискотеку, но Анна ее не отпустила. Дети смотрели телевизор, под его мерное бормотание Анна задремала — какая радость отойти ко сну в девять вечера. От звука работающего телевизора она и проснулась среди ночи, вышла в гостиную. Кирилл, в одежде, спал на диване, а Дарья с интересом смотрела… Анна ахнула! На экране голые тела мужчины и женщины переплетались самым изощренным образом.

— Что ты смотришь? — возмутилась Анна.

— Тише, — отмахнулась дочь, — Кирку разбудишь. Это учебная передача, сейчас тетка будет выступать и расскажет, в чем их ошибки.

— Я тебе сама расскажу в чем твои ошибки, — зашипела Анна и выключила телевизор. — Марш спать! Еще раз увижу, что ты подобную мерзость смотришь, выпорю как Сидорову козу!

— Подумаешь, была бы мерзость, по телевизору бы не показывали. — Дашка скрылась в ванной.

Анна перенесла на кровать, раздела и уложила Кирилла. Пришла Дарья и тихо юркнула в постель. Анна оставила дверь их и своей спальни открытыми — с дочери станется подождать, а потом досмотреть передачу. Сна не было. Она ворочалась с боку на бок, потом встала и проведала детей. Спят, зайчики. Есть такая шутка: люблю детей, особенно когда они спят. Но они и в самом деле, когда спят, особенно трогательны.

Не досмотреть ли самой передачу? Вспомнить любовные утехи, хотя бы на экране на них посмотреть. Но откровенных сцен Анне уже не досталось. Тетка, о которой говорила Даша, вещала:

— …так же длительное воздержание пагубно и для женщин. Оставим в стороне проблемы физиологического плана, вроде застоя крови в нижнем тазу…

— Оставим, — кивнула Анна.

— …поговорим о проблемах плана психологического. Женщина, которая долгое время не вступала в интимную связь с мужчиной, заменяла ее суррогатными вариантами секса, например онанизмом…

— Ну, если ты работу онанизмом называешь, то большей извращенки, чем я, не найти.

— …для нее крайне сложным будет вновь испытать с мужчиной те чувства, которые давно забыты в их, так сказать, правильном варианте. Мужчине понадобится много терпения и настойчивости, почти столько же, сколько требуется с девственницей.

— Засохло русло, думаешь?

— …думаю, что те женщины, которые в силу жизненных обстоятельств были лишены мужского внимания, нуждаются в серьезной психотерапевтической подготовке…

— Пошла ты! — Анна выключила телевизор.

Она залезла под одеяло и представила: приходит к доктору Колесову и жалуется: “Константин Владимирович! В силу жизненных обстоятельств у меня пять лет не было мужика. Вернее, был, но не совсем как бы мужик, без интимностей. И самое интересное — я не только забыла, как это делается, мне ни с кем и ни в каких суррогатных формах не хотелось этим заниматься. Может, подлечите? Может, сами, Константин Владимирович, практически, так сказать, вернете меня в строй активных в сексуальном плане женщин?”

Чихал на нее Константин Владимирович с высокой горки. Все мужики на нее чихали. Или не все? Крутится в голове какой-то термин. А, вспомнила. Образование незаконченное, а чего-то нахваталась. Феромоны. Вещества, которые выделяют железы наружной секреции у животных. В брачный период одной молекулы феромона китихи на кубический километр воды в океане хватает, чтобы кит за тридевять земель понял: пора, надо мчаться к девушке, она готова отдаться. Если ты не источаешь феромонов, то какой дурак на тебя позарится? Вот именно, только дурак. Зарились, предлагались — вспоминать противно. А дальше что? Было, пыталась Юру разбудить — тоже воспоминания не из приятных. Где вы, мужики, растормаживающие безферомонных женщин?

Объявился за завтраком. Посадили к ним за стол четвертым. Лет сорок, вальяжен, седоват, с улыбкой к детям и женщинам. Представился:

— Андрей Васильевич Распутин. Да, вот такая известная фамилия, хотел бы похвастаться, но — нет, не родственник.

Протянул визитную карточку. Анне пришлось доставать из сумки свою. Обменялись. Секундный, взгляд на визитки — и обоим все ясно. “Кандидат исторических наук. Академик Российской академии естественных наук”, — прочла Анна. Да, есть такая академия, не государственная, звучит почетно, но собрала тех, кого официальная наука до большой академии не скоро бы допустила.

— О! — воскликнул Андрей Васильевич. — Да мы почти коллеги. У меня первое образование биологическое. Слышал, слышал о вашем центре. Молодые люди, — обратился он к детям, — горд знакомством с вашей матушкой.

Андрей Васильевич относился к типу мужчин-разговорников. Такие умеют любые знания — устройство фотоаппарата или атомного реактора, основы квантовой физики или особенности композитных материалов, жизнь царей или конституцию современных монархий — преподнести в такой завлекательной форме, что сами выглядят великими исследователями. Они разбивают женские сердца материалами институтских учебников, адаптированных к обывательскому уровню, и почему-то кажется, что все открытия, о которых они ведут речь, сделаны непосредственно их нынешним популяризатором.