Мы вышли покурить на 17 лет… - Елизаров Михаил

Дробилки за вычетом аренды стали приносить Назарову ежемесячно стабильные деньги. В девяносто восьмом — что-то около тысячи долларов в месяц. А когда разогнались, вообще две с половиной, три тысячи. Даже по столичным меркам нормально.

Назаров в Москве квартиру снимал, пока не нашел себе постоянную москвичку Ларису — чуть старше Назарова, но тоже в его вкусе, — к ней и переехал. В разговорах называл «женой», но жили нерасписанные. Ссорились, мирились. Назаров то сбегал от нее, то возвращался, детей не завели…

А Вадюха остался в Харькове, и пришлось ему трудновато, потому что совместный белгородский бизнес с Назаровым закончился. Вадюха в одиночку еще пытался — торговал выключателями, моторами, пока лавочку окончательно не прикрыли. Таможня стала крепкая и жадная.

Вадюха по мелочи что-то возил. Схемы для гидравлического оборудования взялся чертить — он хорошо это делал, с института, а за чертежи платили. На «девятке» своей таксовал по вечерам. Участок земельный купил — картошку и что там еще бывает — лук, морковь выращивал. В смысле доходов, понятно, что последние десять лет не зарабатывал, а перебивался. Официальной работы не было, трудовую кому-то сунул, чтоб стаж шел. Женился, двоих дочек Светка ему родила — обычная человеческая жизнь.

Назаров поначалу терзался, что друга слил, но дробилки были одноместным Боливаром, на котором для Вадюхи места не было. Так Назаров себя успокаивал.

Надо признать, отдалился он от Вадюхи: Москва, новые приятели, свои и Ларисы. Отдыхал в Египте, в Турции, в Испании, на Кипре. Сменил «опель» на сотку «ауди».

Вадюха сам обычно звонил или писал, а Назаров не то чтобы сторонился, но как-то выронил отношения, и лет пять-семь их тащил один Вадюха, который никакого охлаждения и не замечал, волок дружбу за двоих по старой ломовой привычке.

Назаров приезжал в Харьков раз в полгода. Разумеется, встречались, выпивали. Назаров угощал и про себя отмечал, как он, современный столичный житель, человечески перерос провинциала Вадюху. И это понятно, Назаров — городская интеллигенция в четвертом поколении, а у Вадюхи бабушку Марфой звали…

А потом кризис! И эпопея с вторсырьем начала заканчиваться. Производство сделалось, что говорится, нерентабельным. Из Китая оптом везли рулоны за копейки.

Перестроились на пакеты, но было ясно — и тут задавят. Одну дробилку Назаров остановил, оказалась не нужна. И напрасно рыскал по провинции, клиентуры новой не нашел.

Денег получалось вдвое меньше. Затем серп-и-молотовское начальство погнало из арендуемого цеха, работа замерла до выяснения ситуации месяца на три. Пока стояли, растеряли последних покупателей. Поссорился с Ларисой в очередной раз.

Назаров «ауди» продал и в Харьков приехал. Как одиннадцать лет назад вернулся к тому; с чего начинал, — лишь повзрослел, чтоб не сказать — постарел.

И снова выручил отец, с матерью посовещался, и решили оставить Назарову квартиру, а самим перебраться в Полтаву к бабушке — отцовской маме, она их давно звала…

Назаров в Харькове вначале скучал, а через две недели — как не уезжал. Вадюха заходил каждый день. И будто не было Москвы — снова лучшие друзья. Только для Вадюхи так всегда было, это же у Назарова происходила реставрация отношений. К чести его будь сказано, он очень стыдился своего прежнего высокомерия, совесть мучила…

Назаров успокоился, поймал провинциальный неспешный ритм. Вскоре отыскалась свежего вида первая институтская любовь Вика, нынче шесть лет как разведенная. И завязывалась уже с ласковой Викой какая-то романтичная история, и обговорили уже с Вадюхой покупку станка для производства сетки рабица, даже ангар подыскивать начали…

Но тут вышел из комы цех в Москве, уладил компаньон проблемы с арендой, заработали дробилки. Назаров по совету Вадюхи квартиру сдал и помчался обратно в Москву. С Ларисой помирился. В Харьков он теперь ездил раз в квартал. А Вадюха сам вызвался за жильцами присматривать, деньги собирал.

* * *

В нынешней жизни Назарова тянулась очередная черная полоса. Второй месяц он жил отдельно, снимал у приятелей однушку в Свиблово. Дробилка без своей пары работала — однопочечный больной бизнес. И вот еще и «китайцы» кинули…

Назаров забросил дела, отправился на Курский за билетом. На метро, потому что машины уже четыре года не было. После «ауди» ничего не брал — хлопотно, накладно, и пробки эти московские…