В Калифорнии морозов не бывает - Волчок Ирина

Мы подъехали к редакции, вышли из машины и все вместе вошли в здание. Милиционер на вахте увидел её, поднялся, заулыбался и спросил:

— Что так поздно?

Потом посмотрел на нас с Марком и сказал:

— Ваши пропуска.

Марк захихикал себе под нос и сказал:

— А мы с ней.

Она сказала милиционеру:

— Алёша, ты что, не узнал? Начальство надо знать в лицо. Но мы не собираемся подниматься, мы от тебя позвоним, если ты не против.

Милиционер переставил телефон со своего стола на стойку, которая отгораживала его угол, и она стала звонить родителям, а Марк заговорил с милиционером о каких-то пустяках. Я стоял и думал, что никогда не знал имени ни одного милиционера. На вахте у нас дежурят по два милиционера в день, всегда разные. Их всех запомнить просто невозможно. Я думал: это странно, что она кого-то из них запомнила. Потом я подумал: наверное, она раньше этого парня знала. Может быть, он её отца охранял, мало ли… Если её отец — действительно из засекреченных. Я это сразу вбил себе в голову, а холодной головы у меня тогда уже не было.

Она положила трубку, обернулась ко мне и сказала:

— Вы ведь тоже кому-то хотели позвонить.

Я даже не сразу понял, о чём она говорит. Потом вспомнил, как наболтал, что можно пригласить Георгия, Володю, ещё кого-нибудь. Даже расстроился, но всё-таки решил позвонить. В конце концов, вечер пятницы, вряд ли они дома сидят, особенно Георгий, так что можно и не застать. Или вообще не дозвониться.

Но они оба сидели дома, даже Георгий, как ни странно. Оба обрадовались приглашению, спросили, когда можно приезжать. Я сказал, чтобы они между собой перезвонились и договорились, вместе ехать удобней. Ещё я сказал Георгию, чтобы он позвонил Нине и от моего имени передал ей приглашение. Он удивился, но согласился, только сказал, что не знает её телефона, поэтому поищет по общим знакомым. Это было странно, у нас все считали, что у них роман, даже поговаривали о скорой свадьбе. Я тогда подумал, что люди удивительно мало знают об окружающих, даже о тех, с кем вместе работают. И ещё подумал, что Георгий, может, просто врёт, потому что не хочет ехать с Ниной на дачу, где будет другая девушка, которая интересует его в настоящий момент. Эта мысль меня расстроила, я очень пожалел, что позвонил Георгию. Мама всегда говорит, что надо сначала думать, а потом делать. Я всю жизнь именно так и поступал. Но тогда я уже не мог думать. Делал глупость за глупостью. Настоящее сумасшествие.

Пока я звонил, Марк и она ушли ждать в машине. Я вышел и увидел, что они оба сидят на заднем сиденье, разговаривают о чём-то очень тихо, как будто по секрету. Я сел за руль и сказал:

— Всех обзвонил, кого застал. Кто сможет, тот приедет завтра до обеда. Ну, едем?

Я не стал предлагать ей пересесть на переднее сиденье. Я тогда подумал: если у неё с Марком какие-то секреты, то это будет нетактично и даже грубо. Как будто я намеренно хочу их разлучить. Но Марк сам её спросил, не хочет ли она сесть вперёд. Она сказала, что ей всё равно, но вперёд пересела.

Она опять молчала всю дорогу, а Марк на заднем сиденье опять без конца говорил, с кем он хотел её познакомить, с какими нужными людьми, а она отказалась. Марк называл такие фамилии, что я тогда подумал: наверное, он шутит. И ещё мне стало как-то обидно. Мы с Марком уже сколько лет вместе работаем, но он ни разу не предложил мне познакомиться с такими людьми. Он ведь должен был понимать, что мне такие знакомства гораздо нужнее, чем ей. То есть, такие знакомства всем нужны, и ей бы тоже пригодились, даже несмотря на её другой круг, но ведь она сама отказывалась. Я спросил у неё:

— Вы почему не хотите с ними знакомиться?

Она сказала:

— Да нет, я ведь знакомлюсь… Только на банкеты ходить не хочу. Марк Львович поэтому сердится.

Я спросил:

— А почему вы не хотите ходить на банкеты?

Она задумалась, как будто вспоминала причину, почему она не хочет ходить на банкеты, потом пожала плечами и сказала:

— Там не интересно.

Марк опять захихикал себе под нос.

Я тогда подумал, что вот сейчас можно начать разговор о том, на каких банкетах она была, почему там скучно, где ей весело… Ну, как бы между прочим узнать что-нибудь о её образе жизни. Но она вдруг сказала:

— Сейчас нас остановят гаишники.

Я никаких гаишников не видел, но машинально сбросил скорость. И тут же увидел, как из-за кустов вышел гаишник и поднял полосатый жезл. Я проехал немного вперёд, остановился, быстро приготовил документы, проверил, есть ли в кармане деньги — я на такой случай в кармане всегда мелкие бумажки держу, — и вышел из машины. Пока шёл навстречу гаишнику, заметил, что за кустами — съезд на грунтовку, и прямо на съезде стоит гаишная машина, кажется, в ней ещё двое сидели. Я тогда подумал: хорошо, что они все к шоссе не вышли, а то бы стоять мне здесь неизвестно сколько. Гаишники мою машину останавливали для того, чтобы как следует рассмотреть. Чем их больше собиралось, тем дольше осматривали. И так уже довольно поздно, а нам ехать еще минут пятнадцать.

Гаишник козырнул и сказал:

— Сержант Калинин, ваши документы. Это что ж за машина у вас такая?

Я подумал: ну вот, начинается. Протянул ему права и сказал:

— Это «Шевроле».

Но он права не взял, стоял и смотрел мимо меня на машину за моей спиной, и руку так и держал у виска. Я подумал, что он сейчас обязательно подойдёт к машине, а потом ещё и своих позовёт, чтобы те тоже посмотрели, и не известно, сколько времени всё это займёт. Я сказал:

— Извините, я очень спешу.

И вытащил из кармана деньги.

Гаишник даже не посмотрел на деньги, всё стоял с рукой у виска и молчал. И смотрел мимо меня на машину. Я оглянулся и понял, что он смотрит не на машину. От машины в нашу сторону шла она, так что никакой машины гаишник уже не видел. Стоял с рукой у виска и таращился на неё так, как будто не верил собственным глазам.

Она подошла, остановилась прямо перед гаишником и сказала:

— По-моему, я вас где-то видела.

Гаишник кивнул и сказал:

— Сержант Калинин, ваши документы…

Она взяла его руку, которую он так и держал у виска, разогнула её, вложила в эту руку свою сумочку и стала в ней копаться. Перебирала в сумочке какие-то книжечки со всякими надписями вроде «Пропуск», «Пресса», «Удостоверение», а сама спрашивала у гаишника:

— Вас какие документы интересуют? Паспорт устроит? Хотя ну его, этот паспорт, там фотография не очень удачная. А членский билет не хотите посмотреть? Вот здесь фотография ничего. Только фамилия другая. Но какая разница, да? Вас ведь не смущают такие пустяки? Ну, что же вы не смотрите? Смотрите скорее, мы ужасно опаздываем.