ЭмоБой - Соя Антон

— Кто ты? Где Егор, где Катя, что случилось?

— Егор и Катя ненастоящие, все вокруг тебя ненастоящее. Это сон. Ты приняла смертельную дозу снотворного, и, если сейчас не проснешься, ты умрешь.

— Какой бред! Кто бы ты ни был, ты только что испортил самое счастливое событие в моей жизни. Я занималась любовью с двумя самыми желанными людьми, и мы могли дать друг другу все счастье мира.

— Ты не поняла? Если ты не проснешься — ты умрешь. — Я умру. Что с того. Все когда-нибудь умрут. Умереть вот так красиво, в океане на закате, что может быть круче?

— Ты не в океане на закате, а в своей кровати, тупо обожравшаяся таблеток, а может, тебя уже нашли и над тобой бьются врачи в больнице.

— Чушь. Если это сон, то, как только я об этом узнала, я сразу бы проснулась. Логично?

— Не совсем. Боюсь, ты слишком крепко спишь и не можешь проснуться.

— Или не хочу.

— Дура, какая же ты дура, Ритка Белоглазова! Что же ты наделала?

— Как ты меня назвал?

— Рита. Ты что, не помнишь, кто ты?

— Я королева Ритуал, это мой айсберг, мой океан, мой закат, мой мир, мой сон. А вот кто ты? Может, ты падший эмо-ангел, который пришел забрать мою душу?

— Еще минут двадцать, и так оно и будет. Просыпайся немедленно!

— А если я боюсь просыпаться?

— Чего тебе бояться, сейчас двадцать первый век — неудавшихся самоубийц больше не вешают вверх ногами и не кидают их трупы на живодерню, как делали в Европе в Средние века.

— В Средние века меня давно бы сожгли на костре как ведьму!

— Хватит болтать, просыпайся!

— Тоже мне, будильник одноглазый. В Индии женщин-самоубийц, между прочим, канонизировали.

— Канонизировали вдов, покончивших с собой, а у тебя нет мужа. Просыпайся.

— Вот пристал. Тебе надо, ты и просыпайся. Может, я буддистка и моя прошлая земная жизнь принесла мне только страдания, а сейчас я жду новой счастливой жизни.

— Ты не буддистка — ты нудистка. — Эгор ткнул пальцем в еле прикрытую наготу Риты, которая продолжала его смущать и сбивать мысли в плохую сторону. — Просыпайся!

— Нет, это ты — нудист. Нудишь и нудишь. А если я не хочу просыпаться? Если я не хочу вспоминать, кто я? Если я, с твоих слов, решила покончить с собой, значит, на это есть очень серьезные причины, и я не хочу их вспоминать и портить окончательно прекрасный вечер.

— Прекрасно. Не хочешь просыпаться? А чего же ты хочешь?

— Тебя.

Рита посмотрела своими ясными, холодными и удивительно прекрасными глазами на Эмобоя, и он тотчас же потерял контроль. Ее тело, едва прикрытое тонкой простыней, притягивало его, как Солнце Землю и все, что есть на ней. Это космическое чувство поглотило его, и он не мог с ним бороться.

— Мне кажется, что я тебя хорошо знаю, хотя не могу вспомнить. К тому же я вижу, что ты тоже весь дрожишь от желания. Ну а если мне действительно суждено сейчас умереть, я хотела бы, чтобы это произошло в твоих объятиях. Поцелуй меня. Нет, вижу, ты не ангел — ангелы бесполы.

Рита откинула простыню, обняла замершего и вконец утратившего разум Эгора за шею и потянула к себе. Вкус ее сладких губ наполнил голову Эмобоя, как веселящий газ, и он покорно провалился в черную дыру любовного водоворота. Тело Риты плавилось под его руками, одежда Эмобоя сгорела от соприкосновения с ее пылающей кожей, а все его тощее жилистое и костистое тело превратилось в единый орган — генератор удовольствия госпожи Ритуал. Он даже не заметил, как оказался в ней, и айсберг заходил ходуном вместе с кроватью, а балдахин сорвало от немыслимой амплитуды, и он улетел в океан. Хорошо хоть кровать прочно вплавилась в лед из-за жара их тел, которые сплелись, как гуттаперчевые плети. Их стоны лились ариями адских опер страсти, они сливались в поцелуях каждой порой тел. Эгор, о миссии своей подспудно помня, пытался Риту разбудить могучими ударами о лоно изнутри, но в результате он забылся сам, опомнившись от страшного рычания, сопровождавшего теперь его оргазм. Конвульсии под ним вдруг прекратились, он руки расцепил и в ужасе смотрел на бледное и мертвое лицо. «Убил ее, — подумал он. — И Ритку я не спас, и Кити изменил. Но это ж только сон». И сразу вспомнил, что кульминация у Риты и раньше завершалась только так. Из глаза Риты побежала по бледному лицу ее предательская жалкая слеза. «Жива! — возликовал Эгор. — Еще минуток десять есть у нас. Успею разбудить во что бы то ни стало!»

— Егор, — не открывая глаз, сказала грустно Рита, — спасибо, что пришел. Спасибо за любовь. Теперь могу уйти от вас спокойно.