Мое прекрасное несчастье - Макгвайр Джейми

Трэвис поднялся на ноги.

— Я помогу.

Мы начистили гору картофеля, нарезали овощей, поставили размораживаться индейку и начали делать коржи для пирога. Первый час прошел в неловкости, но когда приехали близнецы, все собрались на кухне. Джим рассказывал про каждого из сыновей, и мы смеялись над историями о прошлых провальных Днях благодарения, — когда семья пыталась организовать что-то помимо привозной пиццы, это неизменно заканчивалось провалом.

— Диана была чертовски классным поваром, — задумчиво сказал Джим. — Трэв не помнит, но после того, как она умерла, не было смысла повторить то, что она готовила.

— Эбби, не напрягайся. — Трентон усмехнулся и взял из холодильника пиво. — Достанем картишки, хочу вернуть деньжата, что проиграл тебе.

Джим покачал пальцем перед носом своего сына.

— Трент, в эти выходные никакого покера. Я принес домино, так что иди раскладывай. И без ставок, черт тебя дери. Я серьезно.

Трентон потряс головой.

— Хорошо, старина, хорошо.

Братья Трэвиса поплелись в гостиную, а Трент задержался, обернулся и сказал:

— Идем, Трэв.

— Я помогаю Гульке.

— Не так много здесь осталось, малыш, — ответила я. — Иди.

При этих словах его глаза наполнились нежностью, и он прикоснулся к моим бедрам.

— Ты уверена?

Я кивнула, Трэвис нагнулся, поцеловал меня в щеку и сжал бедра, а потом отправился вслед за Трентоном.

Джим проводил сыновей взглядом и с улыбкой покачал головой.

— Эбби, ты творишь невероятное и, скорее всего, даже не понимаешь, насколько мы это ценим.

— Это все идея Трэвиса. Я рада, что могу помочь.

Джим прислонился своим крупным телом к столешнице и глотнул пива, обдумывая свои следующие слова.

— Вы с Трэвисом мало друг с другом разговариваете. У вас проблемы?

Пока раковина заполнялась горячей водой, я выдавила туда моющей жидкости, пытаясь придумать ответ, не похожий на банальную ложь.

— Полагаю, все немного изменилось.

— Я так и подумал. Наберись терпения. Трэвис плохо помнит, что они с матерью были близки, а когда мы ее потеряли, он так и не стал прежним. Я надеялся, это пройдет с возрастом, все-таки он был очень мал. Нам всем пришлось тяжко, но Трэв… перестал привязываться к людям. Я очень удивился, когда он привез тебя к нам. То, как сын ведет себя с тобой, как смотрит… Я сразу понял, что ты для него особенная.

Я улыбнулась, но не отвела взгляда от посуды.

— Трэвису придется несладко, и он наделает кучу ошибок. Сын вырос в компании пацанов, оставшихся без матери, и одинокого брюзгливого старика в качестве отца. После смерти Дианы мы все чувствовали себя потерянными, и я никак не помог мальчикам справиться с этим. Эбби, прощать провинности Трэвиса будет непросто, при этом придется еще и любить его. Ты единственная женщина, которую он полюбил после матери. Не знаю, что с ним будет, если и ты бросишь его.

Я сглотнула слезы и кивнула, не в силах ответить. Джим положил руку на мое плечо.

— Я не видел, чтобы он когда-либо улыбался так же, как с тобой. Надеюсь, однажды все мои мальчики встретят своих Эбби.

Шаги Джима стихли в коридоре, а я с силой сжала край раковины, пытаясь успокоить дыхание. Я знала, что мне будет сложно провести праздничные дни с Трэвисом и его семьей, но не думала, что мое сердце вновь окажется разбитым. В соседней комнате парни смеялись и шутили, пока я вытирала посуду и ставила ее на место. Я убрала на кухне, помыла руки и направилась вверх по лестнице.

Трэвис схватил меня за руку.

— Гулька, еще рано. Ты ведь не хочешь спать?

— Долгий выдался день. Я устала.

— Мы собирались посмотреть фильм. Почему бы тебе не спуститься и не посидеть с нами?

Я посмотрела наверх, а потом на Трэвиса, улыбающегося, полного надежды.

— Хорошо.

Он повел меня за руку к дивану, и мы сели рядом, когда появились вступительные титры.

— Тэйлор, выруби свет, — приказал Джим.

Трэвис положил руку на спинку дивана, позади меня.

Притворяясь для всех, он пытался одновременно успокоить меня, что не станет заходить далеко. Парень следил за своими поступками, стараясь не извлекать выгоды из ситуации, в итоге я оказалась наполнена противоречивыми эмоциями — благодарностью и разочарованием. Сидя так близко от него, вдыхая запах табака и одеколона, я с трудом сохраняла дистанцию между нами, физически и эмоционально. Как я и опасалась, моя решительность стала колебаться. Я попыталась выкинуть из головы все, что сказал мне на кухне Джим.

На половине фильма входная дверь распахнулась, и из-за угла появился Томас с сумками в руках.

— Счастливого Дня благодарения! — сказал он, ставя на пол свой багаж.

Джим встал и обнял своего старшего сына. Все, кроме Трэвиса, поприветствовали его.

— Не поздороваешься с Томасом? — прошептала я.

Трэвис не взглянул на меня, наблюдая, как обнимаются и смеются его родные.

— У меня всего одна ночь с тобой. Я не потеряю ни секунды.

— Привет, Эбби. Рад снова увидеться. — Томас улыбнулся.

Трэвис положил руку мне на колено. Я посмотрела на нее, и выражение моего лица изменилось. Когда я взглянула на Трэвиса, он убрал ладонь и сцепил руки на коленях.

— Ого, проблемы в раю? — спросил Томас.

— Заткнись, Томми, — проворчал Трэвис.

Настроение в комнате переменилось, и все уставились на меня, ожидая объяснений.

Я нервно улыбнулась, взяла Трэвиса за руку, положила голову ему на плечо и сказала:

— Мы очень устали. Весь день провозились с едой.

Он посмотрел на наши руки, сжал мои кисти и свел брови на переносице.

— Тут даже не усталость, я просто измотана, — выдохнула я. — Пойду спать, малыш. — Я обвела всех взглядом. — Спокойной ночи, парни.

— Спокойной ночи, дочка, — сказал Джим.

Братья Трэвиса пожелали мне того же, и я направилась вверх по лестнице.

— Я тоже закругляюсь, — услышала я голос Трэвиса.

— Неудивительно, — поддразнил Трентон.

— Везучий негодяй, — проворчал Тайлер.

— Эй, не говорите так про свою сестру, — предупредил Джим.

Мое сердце сжалось. Все эти годы я считала родителей Америки своей настоящей семьей. Марк и Пэм всегда заботились обо мне с неподдельной добротой, но это было лишь временным явлением. Теперь же шесть неуправляемых, сквернословящих, обаятельных мужчин встретили меня с распростертыми объятиями, а завтра я собиралась сказать им «до свидания» в последний раз.

Трэвис поймал дверь, не успела она закрыться, и тут же замер.

— Хочешь, чтобы я подождал снаружи, пока ты переоденешься?

— Я в душ. В ванной переоденусь.

Он потер затылок.

— Хорошо, сделаю себе тогда кровать.

Я кивнула и направилась в ванную. Терла себя чуть ли не до дыр в стареньком душе, пытаясь сосредоточиться на каплях воды и мыльной пене, перебороть ужас перед ночью и утром. Когда я вернулась в комнату, Трэвис бросил подушку на свою импровизированную кровать на полу, потом неуверенно улыбнулся и направился в душ.

Я забралась в кровать, натянула одеяло до подбородка и попыталась игнорировать постель, устроенную на полу. Вернувшись, Трэвис глянул на нее с такой же грустью, как и я, а потом выключил свет и устроился там.

Несколько минут было тихо, потом я услышала печальный вздох Трэвиса.

— Это ведь наша последняя ночь вместе?

Я несколько секунд помолчала, придумывая, что сказать.

— Трэв, я не хочу воевать с тобой. Просто спи.

Я услышала, как он заерзал, повернулась, поглядела на него и прижалась щекой к подушке. Парень положил голову на руку и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я люблю тебя.

Несколько секунд я молча глядела на него, потом повторила:

— Ты обещал.

— Я обещал, что это не уловка. Так и есть. — Он дотянулся и коснулся моей руки. — Но не могу сказать, будто не думал о том, чтобы снова быть с тобой.

— Ты мне дорог. Я не хочу, чтобы ты страдал. Мне следовало в первую очередь довериться своей интуиции. У нас изначально ничего не могло получиться.

— Но ты же любишь меня?

— По-прежнему, — вздохнула я.

Глаза Трэвиса увлажнились, и он сжал мою руку.

— Могу я попросить об одолжении?

— Как раз сейчас одно делаю, — с ухмылкой сказала я.

На лице Трэвиса не дрогнул ни один мускул.

— Если это действительно так… если ты не вернешься ко мне, то могу ли я обнимать тебя сегодня ночью?

— Трэв, мне кажется, это плохая идея.

Он стиснул мою руку.

— Пожалуйста!.. Я не смогу спать в такой близости от тебя и знать, что второго шанса не будет.

Я посмотрела в его полные отчаяния глаза и нахмурилась.

— Но я не стану заниматься с тобой сексом.

— Я не об этом прошу. — Он покачал головой.

Думая о последствиях, я обвела взглядом тускло освещенную комнату. Смогу ли я сказать Трэвису «нет», если он передумает? Я зажмурилась, отодвинулась от края кровати и приподняла одеяло. Трэвис забрался в постель рядом со мной и сразу прижал меня к себе. Его обнаженная грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания.