Рябиновый мед. Августина - Знаменская Алина

— А кто вы такой, собственно, чтобы я с вами объяснялся? — недобро усмехнулся полицейский.

Ирина Николаевна инстинктивно спряталась за мужа. Тот побагровел. Он шагнул навстречу уряднику:

— В чем вы обвиняете мою жену? Что такое она могла натворить?

— Госпожа Остенмайер арестовывается по подозрению в немецком шпионаже.

— Да вы шутите, урядник!

— Мне не до шуток, Генрих Аскольдович, — вздохнул урядник. — Вы лучше бы без шума… В управе разберутся…

Когда Ирина Николаевна поняла, что происходящее не розыгрыш, она как-то неуклюже взмахнула рукой, словно ища, на что опереться, и, не найдя, попыталась улыбнуться и сказала:

— Господа, это какая-то нелепая ошибка. Дурацкая ошибка. Скоро все прояснится и…

Ирина Николаевна еще раз рассеянным взглядом обвела собравшихся и увидела дочь. Лиза стояла на галерее рядом с гувернанткой и сверху смотрела на происходящее.

— Лиза, детка, прости меня! Я тебя очень люблю… Лиза сорвалась с места и помчалась на зов.

— Мамочка, мамочка! — повторяла она, повиснув на шее у матери. — Не уходите!

Урядник отвернулся. Видно было, что ему самому неприятна эта сцена.

— Лиза, пойди же к фрейлейн Августине! — взмолилась Ирина Николаевна. Она не хотела плакать, не хотела, чтобы у дочери началась истерика. Но было поздно. Лизу пытались оторвать от нее, уговаривали все, включая приказчика. Но только когда урядник подошел к ним и что-то сказал над самой головой девочки, она попятилась, натолкнулась на доктора, взлетела по лестнице и мимо Аси — вверх, вверх, в башню…

Ася хотела было кинуться за девочкой, но окрик урядника остановил ее.

— Прошу всех не покидать помещение без моего разрешения.

Полковник вызвался сопровождать жену, но урядник отклонил эту просьбу.

Ирину Николаевну увели. Оставшийся урядник долго переписывал собравшихся, расспрашивал каждого о роде занятий, возрасте и происхождении. Все были обескуражены случившимся.

Наконец собравшимся было предложено разойтись по своим комнатам и ожидать приглашения для допроса. Ася отправилась на поиски воспитанницы. Тревога гнала ее из комнаты в комнату — Лизы нигде не было.

Гувернантка обошла все помещения замка, постоянно задавая его обитателям один и тот же вопрос — не видел ли кто-нибудь девочку.

Никто не смог дать ей вразумительного ответа. Она спустилась вниз, намереваясь расспросить кухарку, в холле ее догнал Лев.

— Это просто фарс какой-то! — зло бросил он. — Я еду в город. Нужно разобраться, что за фрукт у них исправник и что за порядки…

— Нет, умоляю вас, не уезжайте! — Ася схватила его за рукав. — Лизы нигде нет! Помогите найти ее, пожалуйста.

Лев с минуту смотрел на нее, затем махнул рукой и широкими шагами вышел из замка. Ася поторопилась за ним.

— В конюшне нет Маркизы, — доложил конюх. Ася и Лев поняли друг друга без слов.

Лев вывел из конюшни Байрона для себя и Орлика для Аси. Сначала они объехали все места, где гуляли втроем. Затем проскакали несколько верст вдоль реки. Безуспешно. Ася была в отчаянии.

— Я думаю, нам нужно вернуться в замок и подключить всех на поиски. Скорее всего урядник закончил свой допрос… — предположил архитектор. — В конце концов, этот доктор! Сидит как сыч…

Как только они вернулись, Асю пригласили в кабинет для разговора с полицейским.

— Итак, барышня, вы — гувернантка Лизаветы Генриховны? — постукивая карандашом по сукну стола, спросил урядник.

— Да.

— Давно ли служите в замке, барышня?

— Один месяц.

— Прекрасно. Скажите… м-м-м… — Урядник заглянул в бумаги и поднял глаза на Асю: — Скажите, Августина Тихоновна… Не замечали ли вы в поведении вашей хозяйки чего-либо необычного?

Ася пожала плечами. Еще не хватало с посторонними обсуждать свою хозяйку!

— Не замечала.

— Может быть, Ирина Николаевна отлучалась куда-то… надолго? Или, напротив, принимала у себя… подозрительных гостей?

— Ирина Николаевна — человек домашний, редко выходила. При мне гостей, кроме господина архитектора, не было.

— Но ведь она, хозяйка ваша, настроена против военной политики нашего государя… Вы ведь не станете этого отрицать?

— Да? Я не знала.

— Ой ли, Августина Тихоновна? Так-таки и не знали? А вот кухарка ваша показала, что разговоры велись… И другие обитатели замка подтвердили.

Ася словно в ледяную воду вступила. Ее обожгло изнутри — до того мерзким представилось ей то, что происходило сейчас. Урядник внимательно наблюдал за ней.

— Со мною Ирина Николаевна обсуждала только вопросы воспитания дочери. В мои обязанности не входили разговоры с хозяевами о политике.

— Браво! — усмехнулся урядник. — К вам не подступишься, барышня. Я слышал, что вы воспитывались в семье господина Сычева? Что ж, это дает мне все основания быть уверенным в вашей благонадежности. Надеюсь, вы сочтете своим долгом помочь следствию.

Ася молчала. Допрос доставлял ей массу неприятных ощущений.

— Мы располагаем сведениями, барышня, что во время обеда, на котором присутствовали вы лично, велись разговоры о подстрекательстве крестьян к бунту…

Ася посмотрела на урядника с искренним изумлением. Он, кашлянув, сделал поправку:

— О подстрекательстве оных к отказу от мобилизации.

«Кто? — лихорадочно думала Ася. — Приказчик? Но зачем? Он сам сетовал на то, что урожай не с кем убирать… Ну не доктор же?»

У нее голова шла кругом. На щеках выступил проклятый румянец.

— Вижу, вижу, барышня, что на памятном обеде вы присутствовали…

— Да что вы такое говорите? — возмутилась Ася, не в силах более сдерживать эмоции. — Какое подстрекательство? Ирина Николаевна — мирный человек, и никого она не подстрекала! И если нужно, я и в суде могу подтвердить! И если хозяйка и рассуждала о войне, так все сейчас об этом только и говорят, это же ясно!

— А в каких именно выражениях ваша хозяйка высказывалась о положении на фронте? — вкрадчивым голосом спросил урядник.

Ася глубоко вздохнула. Она чувствовала себя совершенно вымотанной. И где теперь Лиза? Каково бедняжке осознавать, что мать арестовали и увезли в острог, где держат воров и убийц?

— Я не помню. В самом деле — не помню. Это был первый мой день в замке, и я была озабочена своей воспитанницей — она дерзила за столом, и мне было не до разговоров о войне.

Урядник внимательно слушал Асю, и она уверена была, что у него на языке крутится новый вопрос. Но она опередила его:

— Я вообще не интересуюсь политикой. А сейчас я должна разыскать Лизу. Ее отсутствие меня очень беспокоит. Девочка больна…