НЕСУЩИЕ КОНИ - Мисима Юкио

— Премьер Сайто?

— Этот вошел бы в пятерку. Но кто стоит за ним из финансовых кругов?

— А, так, наверное, Бусукэ Курухара?

— Вот именно, — подытожил Исао, украдкой пряча за пазуху полученный цветок. — Если убрать этого, в стране станет лучше.

Взгляд ухватил белые женские руки, лежащие под светом лампы на столике красного дерева, и посверкивающие маленькой лужицей ножницы. Макико обычно не вмешивалась в разговоры друзей, но определенно обратила внимание на этот громкий, будто затеянный специально для нее спор. Нежные, обращенные на Исао глаза светились материнской любовью, они словно искали на нем отблески кровавой зари, утонувшей во влажной зелени вечернего сада, они смотрели на него, но были где-то далеко, за садом, к которому Исао стоял спиной.

— Дурную кровь следует выпустить. Может быть, это излечит страну. Трусливые люди бесцельно слоняются вокруг тяжело больного. Если оставить все как есть, то мы потеряем страну. — Макико произнесла это легко, как стих, и это согрело застывшую душу.

Исао обернулся, услышав за спиной частое дыхание и шорох травы. Устыдился того, как учащенно забилось его сердце. Наверное, в сад забралась бродячая собака. Об этом говорило прерывистое дыхание и грубое, словно раздвигавшее траву сопение.

14

Во второй половине сезона дождей осадков было не так много, тем не менее день за днем над головой висело тусклое, грязное небо, но наконец все это кончилось, а в университете как раз наступили каникулы.

Исао получил от лейтенанта Хори открытку, размашисто написанную жирным карандашом. Лейтенант сообщал, что прочел «Историю „Союза возмездия”» сам, потом давал читать ее товарищу, поэтому книга лежит у него на службе, и Исао может зайти за ней в любое время.

И вот как-то после обеда Исао отправился в третий полк, стоявший в Адзабу.

Полк блистал в лучах летнего солнца.

Сразу у ворот бросалась в глаза главная достопримечательность — современное здание казармы, но пыль, клубившаяся у деревьев на краю казарменного плаца, и плывущий откуда-то запах конюшни хорошо передавали дух армии, где само это огромное пространство делалось священным и тянулось к небу, затянутому тучами песка.

На плацу маршировал отряд: отсюда казалось, что вдали под лучами заходящего солнца выстроился лес карандашей цвета хаки.

Подошедший солдат объяснил Исао:

— Там лейтенант Хори обучает новобранцев. Он закончит минут через двадцать, может быть, хотите посмотреть?

И Исао под палящим летним солнцем двинулся за караульным.

Здесь все было открыто солнцу. Группа сплошь цвета хаки вскоре предстала во всей красе — со сверкающими пуговицами и латунными цифрами 3 на красных петлицах пехоты. Сейчас взвод маршировал, и армейские сапоги с чавканьем вгрызались в землю. Лейтенант Хори, выставив перед собой обнаженную саблю, подавал сильным, как у хищной, пронесшейся над головой птицы, голосом учебные команды.

— По пять, напраа-во, — голос наполнял ожиданием, и вот оно:

— Марш! — При этих словах солдаты на оси вращения колонны поворачивают мокрые от пота лица точно вправо и после нескольких первых шагов ждут, когда внешний край строя сделает широкий изгиб. Четыре ряда колонны один за другим становятся похожими на редкую изгородь, а когда поворот заканчивается, опять складываются, как веер.

— Влево… Стройсь! — выкрикнул лейтенант, и пятерки, рассыпавшись в строгом порядке, бегом перестроились во фронт влево от командира.

— Направо… Марш! — мужественный голос лейтенанта, блеск его клинка неслись прямо к летнему небу. Строй развернулся, и теперь от Исао удалялись спины, темные от пота. По спинам было заметно, как солдаты стараются восстановить сбившееся при перестроении дыхание.

— Разойдись! — скомандовал лейтенант и направился к Исао, но неожиданно остановился и крикнул:

— Стройся! — Когда он повернулся, стало заметно, как под блестевшей на солнце черной фуражкой с обгоревшей переносицы и плотно сжатых губ скатываются капли пота.

Лейтенант не оборачивался, поэтому подбежавшие издали солдаты, сделав крюк, толкаясь, построились в две шеренги прямо перед Исао. Придирчиво осмотрев равнение, лейтенант опять подал команду:

— Разойдись!

— Стройся! — И солдаты с ружьями снова опрометью бежали по горячей земле.

Команды «Разойдись!», «Стройся!» чередовались несколько раз, порой рядом с неподвижно стоящими Исао и его провожатым проносился вихрь, обдавая запахом пыли, пота, кожи, звуками тяжелого дыхания, а следом на сухую землю падали темные капли пота. На спине лейтенанта тоже выступили большие мокрые пятна.