ЭмоБой - Соя Антон

— Любовь — это не чувство, а душевное состояние. Бэйби, ты же хвасталась, что у вас нет табу. Чем же вам любовь не угодила? — спросил Эгор, в глазу которого плясали огоньки пролетавших мимо неоновых вывесок.

— Любовь не табу для нас. Мы просто презираем это чувство. Мы идеальны. Нам не нужна любовь. Она — для жалких нытиков, культивирующих страдания, типа эмо-кидов, и для высших существ, способных повелевать своими чувствами, таких как вы и Маргит. Людей же в реальном мире любовь губит и косит, это из-за нее они болеют, становятся слабыми и уязвимыми. Любовь — это болезнь, и мы, слава Создателю, ей не подвержены, — как по-заученному, четко и уверенно сказал Кул, самодовольно хмыкнув.

— А еще от любви бывают дети — эти маленькие эмо-кидики, вечно плачущие и смеющиеся невпопад. Это от них люди стареют и умирают, — так же уверенно и с отвращением сказала Бейби. — А еще от нее сходят с ума и пишут дурацкие стихи.

— Ха-ха-ха, — отрывисто сказала сзади Мания.

— Стоп, друзья. — Эгор затормозил упругими кедами об асфальт. — Кстати о стихах. У меня только что родился новый стих, и мне нужно срочно его записать.

— Ваше величество, простите, мы не хотели вас обидеть, — испугалась Бэйби, — ваши стихи, как и все, что исходит от вас, должны быть великолепны. Вы — высшее создание!

— Да, да, да, — сказал Эгор, уйдя в себя и не слушая лепет барби.

Он сел за пустой столик летнего кафе, свита обступила его, закрывая от любопытных глаз. Эгор закончил писать стих в дневник и с чувством продекламировал:

• Ах уж эти большие перемены!
• Они с новой силой пилят наши вены.
• А эти дурные новые идеи
• Ведут нас в могилу, я просто балдею.
• Есть средство надежное от всяких идей:
• Нужно кастрировать всех умных людей!
• Просто кастрировать всех умных людей!
• Взять и кастрировать всех умных людей,
• И не будет идей!
• Ах уж эти гнусные бандиты!
• Каждый из нас может быть убитым.
• Накачались, сволочи, бьются лбами в стены.
• Они же убийцы — это несомненно.
• Есть средство против случайных смертей!
• Нужно кастрировать всех сильных людей!
• Просто кастрировать всех сильных людей!
• Взять и кастрировать всех сильных людей —
• И не будет смертей!
• Ах уж эти маленькие дети!
• Они для нас страшней всего на этом свете.
• Им только б веселиться, только бы играть.
• На наши на проблемы им просто наплевать!
• Но есть все же средство против детей —
• Нужно кастрировать всех людей!
• Просто кастрировать всех людей!
• Взять и кастрировать всех людей —
• И не будет детей.
• Всеобщая кастрация — вот путь спасенья нации.

В голубых глазах барбикенов мелькнула секундная растерянность, но, спохватившись, они тут же захлопали.

— Круто! Гениально, — рассыпались они в комплиментах.

Мания только недоуменно качала головой.

— А знаете, ваше величество, как на самом деле расшифровывается слово «эмо-кид»? — тоже решил блеснуть креативной мыслью Кул.

— Как?

— Эмоции, мешающие обществу, которые использует дьявол!

— Слишком пафосно, — сказала Бэйби, — они не эмо, а ИМО. Идиоты, мешающие обществу!

— Интересно, — сказала Мания. — А барбике-ны — это тоже аббревиатура?

— Конечно, — сказал Кул, — Барби — это Бабы АР-эн-БИ. Рич энд бьютифл — если кто не знает.

— А Кен? — спросил Эгор.

— Которые етят нас, — выпалила Бэйби и, кривляясь, прикрыла рот ладошкой.

— Пошло и грубо, — сказала Мания.

— Зато четко и верно, — сказала Бэйби. — Без розовых соплей. Мы ведь тоже эмо — эталоны модельного образа.

— А по-моему, вы ИМО — искусственные мещанские оттопырки.

— Девочки, не ссорьтесь, — сказал благодушный Эмобой, — давайте жить дружно.

— Дружно?! — хором удивились барбикены.

— Ну уж нет, — сказал рассудительный Кул. — Дружба — это не кул, от нее и до любви рукой подать. Максимум, на что мы готовы, — это респект, респект тем, у кого месторождение круче, тачка моднее и член длиннее.

— Да, — вторила ему Бэйби, — точно. Дружба почти любовь, а от любви до ненависти один шаг. А от ненависти — войны да убийства. Вот мы, например, никого не ненавидим, даже эмо-кидов. Мы их просто презираем. Вот.

— Но я-то высшее создание, — возвысил голос, вставая из-за столика, Эгор, — и у меня есть друзья. Мания, например, или клоун, до которого мы еще не добрались.

— Клоун ваш друг? — Барбикены недоуменно переглянулись. — Хорошо, ваше величество. Мы почти уже на месте. Вот она, площадь. А вон и клоун.