Белый Тигр - Адига Аравинд

Совсем стемнело.

Разгавкались собаки. Ворота открылись. Показался мистер Ашок, а вместе с ним толстяк, тот самый, что как-то выходил вместе с ними из Президентского дворца. Я догадался, что это и есть помощник министра. Поглощенные разговором, они остановились у машины.

Хозяин и толстяк долго трясли друг другу руки, причем мистеру Ашоку явно не терпелось поскорее распрощаться. Только от политика — ну пусть даже от подручного политика — так легко не отделаешься. 

Я вышел из машины, сделал вид, что осматриваю колесо, и навострил уши.

— Не волнуйтесь, Ашок. Министр завтра позвонит вашему отцу.

— Спасибо. Моя семья благодарна вам за помощь.

— Какие у вас сейчас планы? — спросил толстяк.

— Никаких. Возвращаюсь домой в Гургаон. 

— Молодой человек вроде вас отсиживается по вечерам дома? Время детское. Давайте лучше прошвырнемся.

— А как же ваши выборы? Работы-то, наверное, хватает?

— Выборы? Все схвачено. Нас ждет оглушительная победа. Так выразился сегодня утром министр. В Индии, дорогой друг, выборы — процесс управляемый. Это вам не Америка.

Не обращая внимания на слабые протесты мистера Ашока, он протиснулся в машину. Мы уже тронулись, когда толстяк попросил:

— Ашок, налейте мне виски.

— Как, прямо здесь? Не держу спиртного в машине.

Толстяк сделал удивленное лицо:

— Да неужто? Значит, на весь Дели вы один такой. 

Пришлось ехать обратно к особняку. Толстяк скрылся за дверью и вернулся со стаканами и бутылкой. С сопением расположился на заднем сиденье. 

— Вот теперь машина в полной боеготовности. 

Мистер Ашок подхватил бутылку и собрался уже налить гостю стаканчик. Гость недовольно чмокнул губами.

— Зачем же самому стараться, дурачок. А шофер на что?

Я сразу же повернулся и обратился в бармена.

— Одаренный у вас водитель, — изрек толстяк. — Кое-кто и подать-то прилично не умеет. 

— Никогда не подумаешь, что он из касты трезвенников, ведь правда?

Я завинтил на бутылке пробку и приткнул рядом с коробкой передач. За моей спиной звякнули стаканы и два голоса сказали в унисон:

— Ваше здоровье!

— Поехали, — велел помощник министра. — В «Шератон», шофер. У них в цокольном этаже очень приличный ресторан, Ашок. Тихо, спокойно. Посидим на славу.

Я повернул ключ зажигания. Темное яйцо «Хонды Сити» понеслось по улицам Нью-Дели мимо зданий из стекла и бетона.

— Моя машина — моя крепость. Что это вы так себя ограничивали?

— В Америке все равно бы ничего не вышло —там у тебя нет шофера.

— Вот в чем вся прелесть жизни в Дели, дорогой вы мой! — Толстяк хлопнул хозяина по бедру, отхлебнул из стаканчика и спросил:  — Как у вас обстоят дела, Ашок?

— В настоящее время занимаемся торговлей углем. Думают, сейчас можно подняться только на технологиях, СМИ насчет угля — молчок. В Китае бешеный спрос на уголь, цены непрерывно растут. На угле миллионы сколачивают, на кого ни посмотри. 

— Конечно, конечно. — Толстяк опять отхлебнул.  — Китай рулит. Только я не про бизнес спросил, дорогой вы мой.

— А про что?

Толстяк улыбнулся.

— Как дела лично у вас? Кто вам обслуживает, — он показал куда-то вниз, — это самое место? 

— С женой я не живу. Подали на развод.

— Прискорбно слышать. Брак — штука достойная. Все в этой стране сыплется. Куда ни ткни.

Он глотнул еще.

— Скажите мне, Ашок, как по-вашему, будет гражданская война?

— Да вы что!

— Четыре дня назад я присутствовал на суде в Газиабаде^[38]. Судья издал распоряжение, а члены суда отказались его исполнять. Более того. Они вышли из себя, стащили судью с кресла и прямо в зале суда побили. Газеты не написали об инциденте ни слова, но я-то видел все своими глазами. Если люди перестанут уважать закон, какое будущее ждет нашу страну? 

Что-то холодное коснулось моего плеча. Это толстун тыкал в меня стаканом.

— Налей еще, шофер.

— Да, сэр.

Видели когда-нибудь такой фокус, Ваше Превосходительство? Одной рукой ведешь машину, другой берешь бутылку, тянешься назад и на полном ходу наполняешь стакан. И ведь ни капли не пролил! Вот какими способностями должен обладать индийский шофер! Тут тебе и быстрая реакция, и способность видеть в темноте, и бесконечное терпение! А к этому прибавьте еще искусство бармена! 

— Желаете еще, сэр?