Белый Тигр - Адига Аравинд

Этим вечером город был какой-то не такой. 

Как это я раньше не замечал, сколько размалеванных женщин стоят по обочинам дорог? Как это я раньше не замечал, сколько мужчин притормаживают рядом с ними свои авто и договариваются о цене? 

Я зажмурился и покрутил головой.

Что это со мной сегодня?

Ответ нашелся сразу — и смутил меня до глубины души. Пожалуй, мистера Ашока тоже. Я остановился на светофоре. Улицу переходила шикарная девчонка, ее большие груди — прыг-скок — подрагивали под блузкой. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел в нем глаза мистера Ашока, которые — прыг-скок — жадно следили за ней.

Ага! Попался, голубчик! — мелькнуло у меня.

Ага! Попался, голубчик! — читалось в его веселом взгляде.

Мы с ним застукали друг друга.

Неужто никто не заметил, господин Цзябао, до чего бесстыжим порой бывает автомобильное зеркало?  Когда хозяин и шофер встречаются в нем глазами, будто приоткрывается потайная дверь, и они предстают друг перед другом совершенно голые! 

Я залился краской. К счастью, зажегся зеленый и я поехал дальше.

Больше не буду смотреть сегодня в зеркало, пообещал я себе. Я понял, почему город нынче какой-то не такой, — у меня клюв был торчком. 

Все потому, что мистер Ашок изнемогал от похоти. А в герметично закрытой машине хозяин и шофер слились в одно целое.

Вот и гостиница «Мория Шератон». Пришел конец моим мучениям.

В Дели полно шикарных пятизвездочных гостиниц. По части канализации и транспортных колец в Пекине вы, может, и впереди, но уж по роскошным отелям вам Дели не переплюнуть. «Шератон», «Империал», «Тадж Палас», «Тадж Мансингх», «Оберой», «Интерконтиненталь» — всех и не перечислишь. Бангалорские-то пятизвездочные мне известны куда как хорошо, столько тысяч рупий потрачено на кебабы из курятины, баранины, говядины в их ресторанах и на шлюх всех национальностей в их барах, но делийские пять звезд остались для меня загадкой. То есть бывать-то я там бывал, но никогда не входил через парадный вход. Да и кто бы меня впустил? Толстый швейцар с напомаженными усами и бородой, голову которого украшает смешной красный тюрбан и который мнит себя важной шишкой, потому что с ним любят фотографироваться американские туристы? Да он только пальцем погрозит — и шофера поминай как звали!

Такая уж наша судьбина. Всякий, кому не лень, шофером помыкает.

В каждом пятизвездочном притоне свои строгие правила, где водитель с машиной должен дожидаться хозяина. Бывает, на подземной парковке. Бывает, за отелем. Бывает, перед гостиницей под деревьями. Сидишь и ждешь. Два часа сидишь, и три, и четыре. Зеваешь, маешься от безделья. Пока толстяк в красном тюрбане не прорычит в микрофон:

— Водитель такой-то, подъехать к стеклянной двери. Хозяин ждет. Водитель такой-то, срочно подъехать.

Шоферы, как водится, собрались в кружок неподалеку от стоянки, поигрывают ключами, жуют паан, травят байки, мочатся. Присели на корточки, как обезьяны, и галдят.

Меченый расположился в сторонке, уткнулся в журнал. На обложке свежего выпуска раздетая красавица лежит в кровати, а любовник занес над ней нож.

— Подумал над тем, что я сказал, Мышонок? —спрашивает Меченый, не отрываясь от журнала. — Насчет того, как ублажить твоего хозяина? Гашиш, девочки, мячики для гольфа? Фирменные мячики для гольфа прямо из американского консульства? 

— Он не такой.

Изъеденные болезнью губы кривятся в улыбке:

— Все такие. Сказать секрет? Моему хозяину нравятся киноактрисы. Притащит такую в отель в Джангпуре, там еще буква «Т» на крыше, и оттрахает. 

Он называет имена трех «оттраханных» актрис. 

— А днем весь из себя чинный-скромный, никогда и не подумаешь. Один я в курсе. И вот что я тебе скажу — все хозяева одинаковы. Сам убедишься. Присаживайся, почитаем вместе.

В молчании читаем. На третьем рассказике отхожу к деревьям отлить. Меченый присоединяется ко мне. 

Две струи орошают ствол.

— У меня к тебе вопрос.

— Опять про городских девчонок? 

— Нет. Скажи мне... что бывает со старыми шоферами?

— А?

— Ну, добьюсь я чего-нибудь на старости лет?  Хватит мне денег, чтобы купить дом, открыть свое дело?