В обличье вепря - Норфолк Лоуренс

Она старается держаться у самого края собравшейся группы мужчин. Здесь же — аутсайдеры, которые уже успели найти друг друга: Павсилеон, Торакс, Аристандр и другие ^[87]. Высоко над ними обращенные к западу вершины и гребни Аракинфа по-прежнему освещены солнцем, но постепенно погружаются во мглу. Снова звучит голос Мелеагра. Сегодня вечером они придут в Калидон, где царствует его отец, где он ждет мужей, которые избавят его страну от насланного Артемидой зверя.

Мужи кивают, когда замолкает Мелеагр. Они переговариваются между собой, сначала эхом отзываясь на его слова, потом раскатывая их с новой силой: они говорят о кувшинах прохладного вина и о женщинах, которыми насладятся во дворце Энея. Удивления в их речах не слышно, скорее в них сквозит усталость. Соленые сквознячки набегают со стороны залива. Темная людская масса трогается с места.

Герои уходят с берега. По гребням прибрежных холмов они взбираются на ровное поле, равнину, ограниченную морем, что лежит у них за спиной, и склонами Аракинфа. Впереди, за громоздящимися по сторонам Халкидой и Тафиассом, им навстречу змеится расщелина, потом опять сворачивает и уходит в сторону. Чем дальше от берега, тем выше — Калидонская долина, за ней горы. Они слышат тихий шорох сандалий о пыльную землю, копья и топоры они стараются держать повыше. Аталанта связала древки стрел вместе и закинула вязанку за спину. Наконечники позвякивают в сумке. Головы и оружие героев покачиваются, сливаются и разъединяются на беззвучных перекрестках металла и человеческой плоти.

Слева от них мягкие нисходящие очертания предгорий Аракинфа спускаются в долину, рассыпаясь на отдельные холмы и вытянутые в длину курганы, невысокие контрфорсы, которые дублируют друг друга и отмечают стадии их обманчивого продвижения. Перспективы разворачиваются по ходу следования или исчезают вовсе. Река по правую руку от них, но они ее пока не видят. Восход луны возвращает им тени и выравнивает расстилающийся впереди пустынный ландшафт. Когда они огибают очередную возвышенность и выходят к первому саду, он кажется покрытым серой пылью — или окаменевшим. Какое-то время они не верят собственным глазам ^[88].

Между упавшими стволами лежат отломленные ветви. Немногие оставшиеся стоять деревья посечены и ободраны; из-под содранной коры светит молочно-белая заболонь. Ряды изуродованных деревьев стоят подобно армии израненных и умирающих бойцов, которые, будучи уже не в силах удержать в руках оружие, не дают упасть на землю мертвым товарищам. Потом постепенно до них начинает доходить. Вепрь, в полном соответствии с природой наложенного на эти места проклятия, обрушил на них свою ярость, так же как и они теперь должны обрушить на него свою собственную.

Они пробираются между упавшими стволами, их ноги уходят в месиво из гниющих яблок. Аталанта опережает группу из шедших с нею рядом мужчин — человек пять или шесть, — которые вскоре и вовсе замедляют ход. Легко скользя мимо расщепленных сучьев, с Аурой, которая держится возле самых ног, она слышит, как постепенно утихает за спиной хлюпающий звук шагов. В горле у нее набухает ком — не то от злости, не то от приторного запаха гнили. Она останавливается, чтобы подумать. Основная группа мужчин сейчас от нее впереди и чуть вправо. Она идет в сторону, от них подальше. Золотоволосый человек и ее чернобровый двоюродный брат будут следить за ней. Они оба вожделели к ней. Или вожделеют до сих пор, или будут вожделеть. Но здесь и сейчас соперниками им не стать. Еще не время ^[89]. Откуда-то сзади доносится приглушенный смех. Она находит ритм, который помогает перешагивать через упавшие деревья. Древки стрел покачиваются и постукивают в спину. Она оторвалась от них от всех. Потом деревья кончаются и земля под ногами идет вверх. Она выбралась. Обернувшись, она осматривает разоренный пейзаж, из которого только что вышла, пепельно-серый в свете луны.

Она стоит на гребне, на ребре, которое изгибается у нее за спиной, чтобы влиться в склон Аракинфа. Полоской тьмы отмечена линия деревьев. В голове у нее начинает проясняться. За этими сбивающими с толку испарениями скрывалась куда более злая отрава: мускусный кабаний дух? Но запаха этого у нее в ноздрях больше нет, из памяти он тоже улетучивается, стоит ей только обратить на него внимание. Вепрь прячется, думает она.

Едва заметное движение в саду выдает идущих сквозь него мужчин. Кое-кто из них перегруппировался на дальней стороне. Она понимает, что они вполне могли бы обойти препятствие по краю, если бы захотели. Мелеагр предпочел повести их именно здесь. А вот и он, собирает тех, кто предпочел пойти за ним следом. Послушный хвост, собачья свора ходит у него под ногами то взад, то вперед. Ее взгляд еще раз проходится по саду. Те мужчины, что шли с нею рядом, а потом отстали, так и не появились. Она слышит их, но не видит. Потом выхватывает взглядом тонкую фигуру Меланиона. Аура ждет рядом. Ее недавние спутники бредут во тьме, спотыкаются и падают, опять поднимаются на ноги. Всякий раз пауза перед очередным шагом вперед становится длиннее, покуда наконец самая последняя не пытается ухватить некий момент в будущем, слишком отдаленный, чтобы постичь его здесь и сейчас. И — тишина. Они отстали, думает она.