Средство от облысения - Нестерова Наталья

Первое было связано с живописью. Графика, акварель, картина маслом? Передвижники, импрессионисты? Точно! Импрессионистично!

Это как? А второе слово решительно вылетело из памяти. Но Лена помнила, куда его записала – на оборот квитанции из обувной мастерской. Квитанцию не выбросила: вдруг подметка на Петиных ботинках оторвется? Вот она и придет с рекламацией.

Она порылась в сумке и нашла квитанцию.

Так и есть: суггестивность. С чем ее едят?

Лена встала из-за стола, на цыпочках прокралась в большую комнату. Пете сделала знак «тихо, молчи!», приложив палец к губам.

Взяла с полки словарь иностранных слов и шмыгнула обратно. Минут десять зубрила значение мудреных слов.

Когда Лена пришла на кухню, она строго приказала Насте выйти, словно собиралась вести речь о неприличных вещах. На самом деле опасалась, что дочь легко разоблачит ее лукавство.

– Родион! – патетично начала Лена. – Ты написал выдающееся произведение! В нем так импрессионистично, то есть непредвзято и естественно, запечатлен реальный мир в его подвижности и изменчивости. – Лена видела перед глазами словарь и отчитывалась, как на уроке. – Тебе удалось развить реалистические принципы искусства, характерна передача тонких настроений, психологических нюансов и тяготение к пейзажной программности, интерес к гармоничной красочности. Также можно отметить суггестивность – активное воздействие на воображение, эмоции, подсознание читателя посредством отдаленных тематических, образных, ритмических, звуковых и прочих ассоциаций. Уф! – выдохнула Лена, отбарабанив.

Она села на стул и повела плечами, чтобы расслабить спину, в которую во время монолога точно кол вогнали.

– Мура? Да? – усмехнулся Родион, кивнув на рукопись.

– Почему сразу «мура» – ? – возмутилась Лена. – Я же говорю: очень импрессионистично и…

– Здорово тебя Алка натаскала! – рассмеялся Родион. – Ладно, давай без реверансов. Совсем никуда не годится?

– Родик! – заюлила Лена. – Почему я? У тебя столько друзей из мира искусства! А я кто? Родик, не обижайся, я глупая, а ты очень-очень умный.

– Как вутка, – задумчиво сказал Родион. – Моя бабушка говорила не «утка», а «вутка». Умный как вутка…

– Родик! – Лена испугалась, что своим неуклюжим враньем нанесла непоправимый вред его творческому вдохновению. – Ты страшно талантливый!

– Страшно, аж жуть, – подтвердил он.

– Ну, хочешь, я правду скажу? – решилась Лена.

– Валяй!

– Понимаешь, когда я читала это… – Лена кивнула на рукопись, – это произведение, я физически чувствовала, как тяжело оно тебе давалось. Ты мучился, но ведь и я не отдыхала! Один раз в интервью услышала, как писатель говорит, что ему каждая строчка дается потом и кровью. Подумала тогда: неужто мы, читатели, изверги какие или вампиры? Зачем мне его пот и кровь? И твои тоже… Но с другой стороны! Родик! Вот ты свои детективы со смешком называешь телячьей жвачкой. А мне они нравятся! Не последний, конечно. – Лена решила быть до конца откровенной. – Если из твоих детективов вынуть убийства, трупы, сцены насилия, секса…

– Что же останется? – рассмеялся Родион.

– Останется правда жизни! – пафосно, но теперь искренне воскликнула Лена. – Вот, например, «Любовь под дулом автомата»! Там, помнишь, жена узнает, что ее муж торгует наркотиками, а у нее брат наркоман? И ты одной фразой! Одной, я наизусть помню, все ее метания описал! «Схватка чести врожденной, будь она неладна, и приобретенной привычки к комфорту»! У моей мамы сестра двоюродная была, замужем за директором гастронома, ее в милицию вызвали. Говорят: против мужа не требуем свидетельствовать, но как коммунист подскажите нам его связи. Точно как у тебя! Или в романе «Удавка надежды»! Ты описываешь детство мальчика. Я же Петьку своего узнала! А раньше думала, зачем этот идиот с друзьями по чужим окнам снежками пуляет?

Лена помнила эпизоды из книг лучше, чем сам Тит Колодезный. Но и он увлекся, поддался ее горячности:

– А помнишь где-то… «Озноб в пустыне», кажется… Там парень объясняется в любви девушке, которую спас от банды маньяков. Как эта сцена?

– Не обижайся, Родик! – честно призналась Лена. – Может, оно суггестивно или импрессионистично, но не жизненно! Твой герой шпарит как по писаному. А на самом деле ребята, когда первый раз в любви признаются, заикаются, трясутся осиновыми листами и вообще неромантично вибрируют. Себя вспомни! Вас так жалко! Как будто больной у тебя лекарства просит. Вот поэтому, ты на будущее запомни, многие девушки по доброте сердечной говорят «да», а потом раскаиваются и маются.