Естественное убийство. Невиновные - Соломатина Татьяна Юрьевна

Но Северный, несмотря ни на что, любил своё дело и был ему предан. И в безумное тогда. И в относительно благополучное, заслуженное сейчас.

Но задела его, ох как задела его профдеформация. От «Доктора Хауса» они фанатеют! Умиляются цинизму, завидуют острословию. Реальность – вот где воистину циничное представление. Безумный, нелепый театр абсурда, где вот уже четверть века смотрит и смотрит почти ежедневно спектакли судебно-медицинский эксперт Всеволод Алексеевич Северный. И вместо привычных театральных масок на занавесе вышиты три лика современной российской смерти: «Алкоголь», «Автомобили», «Неосторожность», а на сцене они сплетаются в страшном диковинном танце, но особого разнообразия от этого не появляется.

И хотя настоящая преступность есть, и стреляют в Москве, в Подмосковье и на необъятных просторах нашей родины нередко, и погибшие от руки бандитов люди тоже попадают на стол судебно-медицинского эксперта, но всё же с колоссальным преимуществом лидирует то, что Северный для себя давно определил как «естественное убийство». Когда смотришь на мир сквозь увеличительное стекло секционного стола, называть иную смерть смертью язык не поворачивается. Только убийством. Убийством себя ли, своих близких – но убийством. И никак иначе. Хотя в протоколах это называется «неестественной смертью», и свой термин «естественное убийство» Северный документально узаконивать не собирался, но лучше и не скажешь.

График смерти, составленный по стране, представляет собой кривую, неумолимо ползущую вверх. С каждым годом всё больше и больше трупов, полученных в результате того самого «естественного убийства». Сколько ещё кривая будет стремиться вверх и до каких жутких показателей доберётся – неизвестно. И как-то даже думать об этом не хочется. За долгие двадцать пять лет работы Всеволод Алексеевич Северный научился виртуозно определять причину человеческой смерти в каждом конкретном случае. Отравление алкоголем, грибами, наркотиками, тупая или колото-резаная травма, удушение, утопление, угорание… В каждом отдельном случае причина смерти ему почти всегда ясна. Но вот каким вопросом мучился циник-сибарит Северный: «Какова причина всех этих смертей, вместе взятых? Почему люди так наплевательски относятся к своей жизни, к жизни своих близких, к жизни себе подобных, к этому благословенному дару?» Люди и так смертоубийственно глупы и неосторожны. А тут ещё все слабые усилия и без того слабых людей построить некое подобие нормальной жизни с грохотом разбиваются об очередные грабительские реформы, дефолты, бессмысленность работы и образования. Всё теряет смысл. Какие дети? Зачем дети? Кто даст гарантию, что именно твой ребёнок не скроется в мире алкогольных иллюзий или наркотического бреда? Что именно твой ребёнок не помчится в ночь на мотоцикле, чтобы разбиться вдребезги о бампер дальнобойной фуры, оставив заодно и троих деток ни в чём не повинного шоферюги сиротами? Что именно твой ребёнок не вывалится из окна четырнадцатого этажа, потому что его туда столкнул впервые приобщившийся «чернил» одноклассник? Что именно твой ребёнок не убежит, не умчится от тебя безвозвратно – прямиком на секционный стол морга. Какие дети? О чём так мечтал отец? Отец, за что ты так и не смог простить меня? За то, что я всего лишь стал судебно-медицинским экспертом? Да я, чёрт побери, сумел остаться в живых! Не это ли счастье любых родителей, если их ребёнок сумел остаться в живых?! Просто остаться в живых. Жизнь – не это ли и есть главная радость человека за человека?

Ох, разве мог представить себе Алексей Всеволодович Северный, что когда его сыну будет пятьдесят, то он будет гораздо моложе своего физиологического возраста внешне и по данным физикально-лабораторных обследований, но думы его будут безнадёжнее дум глубокого старца.

К чёрту! В конце концов, от судмедэксперта требуется не так уж много. Заключить, что человека не стало от того, что ему проломили бутылкой череп, тщательно вымыть руки – и взяться за следующий труп. И так бесконечно.

Да и всё у него хорошо. Опарышей руками молодые разгребают. Как и положено табелью о рангах. А он, Северный Всеволод Алексеевич, – начальник отдела сложных экспертиз бюро судебно-медицинской экспертизы Главного управления здравоохранения. Да-да, как на зоне – начальник. Не заведующий, не командир. Гражданин начальник. У него достаточно просторный, по сравнению с каморкой для швабр, и вполне светлый кабинет. И к секционному столу он сейчас подходит не так часто, как в молодости. Его гора трупов давно превратилась в холм. Он – весь в белом. И в светлом. И «болит душа» – не более чем фигура речи.