Жестокие игры - Пиколт Джоди

Джилли стояла, как лошадь на аукционном помосте. Врач медленно обошла вокруг нее.

— Я ищу порезы и синяки, — объяснила она, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть отметину на бедре. — Это откуда?

— Брила ноги, — пробормотала Джиллиан.

Врач указала на синяк на запястье.

— А это?

— Не знаю.

Из ящика доктор достала фотоаппарат и сделала снимок. Джиллиан подумала о порезах на ступнях, о шрамах, которые никто не видел. Потом ее попросили лечь на смотровое кресло. Она тяжело сглотнула и сжала бедра, когда подошла врач.

— Вы же не станете…

— Пока нет. — Доктор выключила свет, вспыхнула сине-фиолетовая лампа. — Это всего лишь черная лампа, лампа Вуда.

Она поднесла ее к рукам Джиллиан, к груди, принялась водить ею вдоль тела.

Ее плечи, живот и бедра красиво озарялись фиолетовым светом. По совету врача она расслабила мышцы ног, чтобы можно было их раздвинуть. Лампа перемещалась вверх-вниз.

— Есть!

На внутренней стороне бедра чужеродным зеленым светом засветилось пятно в форме перчинки.

— Это что? — спросила Джиллиан.

Врач подняла голову.

— Скорее всего, засохшая сперма.

Испуганный Дункан ворвался в больницу и сразу же направился к посту медсестры отделения первой помощи.

— Моя дочь… Где моя дочь?

Медсестра не успела ответить, как ему на плечо легла рука Чарли Сакстона, его старого приятеля.

— Амос, все в порядке. Она здесь, ей оказывают помощь.

При этих словах здоровяк Дункан побледнел, его лицо перекосилось.

— Я должен ее видеть! — заявил он, направляясь к вращающимся дверям отделения.

— Не сейчас, Амос. Боже, подумай только, что ей пришлось пережить! Меньше всего ей сейчас нужно, чтобы ты ввалился в кабинет, когда ее осматривает врач.

— Осматривает врач? Ты намекаешь, что кто-то тыкает в нее разными инструментами?

— Для анализа ДНК. Если ты хочешь, чтобы я поймал этого сукина сына, мне нужны доказательства.

Амос медленно повернулся.

— Ты прав, — прохрипел он, хотя совсем не одобрял саму идею. — Ты прав.

Он позволил Чарли усадить себя на стул, стоящий напротив двери, из-за которой должна была выйти Джиллиан. Он сидел, зажав руки между коленями, и раскачивался из стороны в сторону.

— Я его кастрирую, — негромко пригрозил Амос, но его тон совершенно не вязался с выражением лица.

Потом вышла Джилли с молодой женщиной-врачом, которая несла несколько пакетов с уликами. Амос взглянул на дочь и почувствовал, как внутри все сжалось. В душе нарастала тревога, он не мог больше просто сидеть на стуле.

— Папочка… — прошептала Джиллиан.

Они долго смотрели друг на друга, словно вели молчаливый диалог. Потом Джилли бросилась в отцовские объятия, зарылась лицом ему в рубашку и заплакала.

— Я здесь, — утешал он ее. — Я здесь, Джилли.

Она подняла заплаканное лицо.

— Папочка, я…

Амос приложил палец к ее губам и нежно улыбнулся.

— Ничего не говори, милая. Ни словечка.

Эд Абрамс и Том О'Нил отвезли своих рыдающих дочерей домой и вернулись в больницу, чтобы поддержать Амоса Дункана. Теперь, когда Джиллиан осмотрели, Чарли мог начинать расследование. Им ничего не оставалось делать, кроме как вернуться домой.

Они шли по коридору отделения первой помощи.

— Боже, какой позор! — угрюмо заметил Эд.

Они вышли в ночь, теплую и пьянящую, как шелк. Словно по молчаливой договоренности, они остановились у обочины дороги.

— Ты же не думаешь… — начал Том и покачал головой.

— Что он нас видел? — закончил за него Эд. — Господи, Том! Я думаю об этом с той самой минуты, как Чарли рассказал, что произошло.

— Было темно. И мы все были в черном.

Эд пожал плечами.

— Кто знает, на чем он сосредоточился, когда мы его избивали. Может, таким способом он решил нам отомстить?

— Ему удалось. — Том принялся раскачиваться на каблуках. — Думаешь, следует рассказать Чарли?

— А что это изменит? — Эд отвел глаза. — Думаю… думаю, лучше пусть это останется между нами. Так бы и Амос сказал.

— Если бы я знал, что это как-то отразится на моей дочери, я бы скорее застрелился, — пробормотал Том. — Должно быть, эта мысль его убивает.

Эд кивнул.

— Именно поэтому он уничтожит Джека Сент-Брайда.

Чарли постучал в дверь больничной комнаты отдыха, прежде чем войти. Амос попросил несколько минут, чтобы побыть с дочерью наедине, и Чарли не смог ему отказать. Сейчас они сидели, прижавшись друг к другу и крепко держась за руки.